* * *
из комнаты в комнату катится ком
фамильный клубок темноты
давай остановим его языком
и с предками будем на «ты»
пусть ель родовая усохнув тайком
прощальные пустит цветы
как будто явился подземный партком
на проводы тщетной мечты
* * *
мимо громких слов и шумных дел
тихий алкоголик пролетел
чреслами виляя меж горнил
тишину на землю обронил
где упало чудо тишины
боли мало
страхи не страшны
от воспоминаний только сласть
будто жизнь фатально завралась
* * *
аномалия и норма
дочери войны
друг у друга просят корма
вечно голодны
две сестры не имут срама
кто им логопед?
повторяют мама-мама
будто мамы нет
* * *
времена наносят на лицо
истинного бога письмецо
с матрицей морщин заподлицо
как дорожки на виниле
получатель зеркало берёт
жизнь читает задом наперёд
слышит звук
да смысл не разберёт
будто смыслы отменили
* * *
бросает ездить и сидеть
планирует лежать
общедоступное глядеть
себе принадлежать
избыть проклятие труда
вернуть беспечный дух
фланируя туда-сюда
в компании старух
* * *
парад превращается в пар
и в облаке ратного пара
повадка танцующих пар
размеренна и сухопара
мы пели и пили одно
но в сумерки отчей сансары
нам оптом войти не дано
а только разбившись на пары
* * *
давай сегодня вместе
пойдём гулять на месте
пока не всё путём
в осаде и аресте
отраду обретём
смириться нелегко нам
с естественным законом
но выгляни на свет
в пейзаже заоконном
стаффаж сошёл на нет
представим в идеале
что так и мы пропали
из памяти и глаз
в трёхкомнатном пенале
хранимся про запас
* * *
под окном моим
мир стоит как мим
просит недвижим
соблюдать режим
с ним в одном строю
у окна стою
на верхах своих
замер и затих
тянем поутру
детскую игру
кто из нас вперёд
нынче отомрёт?
* * *
ещё выходим мы
по хитрому паролю
из цифровой тюрьмы
на буквенную волю
ещё не доросла
потеха до предела
и цифре нет числа
и буква поредела
* * *
свет безвидный
бледный звук
сонная соната
время выпало из рук
поднимать не надо
очи ясные смежи
ждёт тебя снаружи
бог подёнщины и лжи
духоты и стужи
* * *
мойры вышли на клирос
и вот те на —
там где дверь приоткрылась
растёт стена
на созвучьях мерцает иней
или это дары эриний?
* * *
плыли дни без концов и начал
на домашнем болоте
отдыхающий духом нищал
задыхаясь от плоти
изваянием падал во тьму
елисейского ила
и небесное царство к нему
по-хозяйски входило
* * *
вдоль ограды эдемского сада
по кратчайшей окольной прямой
луноликая дева досада
пробиралась из дома домой
единица рассеянной рати
беспокойства бродячая стать
потайную калитку в ограде
всё никак не могла отыскать
забирала то вправо то влево
проклинала свою слепоту
и не ведала бедная дева
что плутает в эдемском саду
* * *
ночи перевёрнутая бочка
неба издырявленное днище
ни свисточка в поле ни гудочка
чем темней окраина тем чище
все дороги далеки от рима
только в дрёме память растворима
под эгидой давешнего света
тишина не требует ответа
запятую побеждает точка
* * *
бродят в глубине плана
звери моего клана
время их течёт плавно
можно хоть куда плыть
видеть им во сне странно
клетку где горит прана
рану бередит рана
плетью отдаёт прыть
* * *
гул отлива
стук на стыках
будней осени понёва
мне тоскливо
ну а ты как?
вижу сам — тебе хуёво
больше не умеют вместе
пожилые малолетки
прижимаясь к чистой шерсти
ускользать из частой клетки
* * *
вышла душенька из туши
будто блядь из лебеды:
кто разбил мои баклуши?
кто пытал мои следы?
где повадка златоуста?
дней нетусклое стекло?
почему густеет пусто?
отчего темнит светло?
доигралась до скандала
растоптала политес
и счастливая упала
в глубину родных телес
* * *
обретая свой удел
вместо музыки в сумбуре
он и бури не хотел
и стремился к центру бури
в центре бури
бури нет
и гуляет месяц ясный
сквозь игольчатый просвет
между гласной и согласной
* * *
тот ли свет загрустил об этом
шлёт ли этот ему привет
ночь полна несказанным светом
отовсюду сочится свет
причастившемуся араком
королю бумагомарак
в темноте не накрыться мраком
потому что накрылся мрак
* * *
у лужи надёжа лёжа
до стужи лучшая ложа
пластается под ногами
братается с облаками
без умысла и без меры
копирует их манеры
прикидывается бездной
подножной и поднебесной
так мальчик в обличье мужа
на годы глядит как лужа
свет вешнего урожая
глотая и отражая
* * *
ни день ни ночь
ни город ни село
ни стар ни молод
ни зима ни осень
так потемнело будто рассвело
сегодня сумрак светоносен
святая ни
спаси и сохрани
да будут помыслы смиренны
покуда тьмой подсвеченные дни
не обещают перемены
глухое время
тесная стезя
со всех сторон известия стучатся
настолько важные
что промолчать нельзя
настолько тёмные
что впору отмолчаться
* * *
кожаный чёрный очешник напомнит о смерти
белый бумажный платок — о любви и больнице
маркеры красный и синий — о детстве и море
серые ножницы — о простоте и покое
всё что ты знаешь и помнишь о собственной жизни
ведомо горстке вещиц в ойкумене настольной
их совещанию надобен лишь наблюдатель
чтобы и здесь он увидел своё отраженье
* * *
пока я пел и старел
мой город и мир усыхали
державной шагреневой кожей
теперь здесь настолько тесно
что я предпочёл бы чужбину
ничто нигде никогда
к счастью в пространстве речи
есть куда разбежаться
прежде чем разобьёшь себе лоб
о собственное отражение
* * *
этот воздух всесторонний
голубиный и вороний
полуночный и прозрачный
азбучный и многозначный
милостивый и холодный
раздвижной и безысходный
проницаемый насквозь
всем что сталось и стряслось
пусть он на минутку снова
обещанием иного
станет — только и всего
в поле зрения дневного
в силу слова моего
52 
