Белый индюк

* * *

Из хостела львиного зева

Выпучилась полосатая

Спина шмеля,

Как багровый глаз рыбака,

Который сквозь синий туман

Увидел сорогу

Размером с Москву.

У делового центра

Трамвай ушатанный и красный.

Кондуктор добрый, улыбастый.

Его шатнёт и мир тряхнёт

Дороги резкий поворот…

Во тьме прольётся свет прекрасный,

Машиновёрткий, многогласный…

И многоглазый вертолёт

Четыре раза обернёт

Тот шпиль, где босс зевает праздный.

* * *

Пёс

Тьмы

Съел

Плёс.

Но

Исаак

Левитан

Успел

Левитироваться

На

Марс.

Жаль,

Что

Там

Нет

Берёз!

* * *

Когда огненные рептилии

Полезут к небу

По чёрному

Дымному древу,

Не бойся!

Главное,

Чтобы они

Не полезли

По тебе!

Если же они

Появились

В сердце,

То ты сам

Можешь лезть

По чему угодно

И куда угодно!

* * *

У горки масенькой

На маковке — брусничка,

Её склевала

Масенькая птичка.

Умчалась золотыми небесами,

Посеяла бруснику за лесами!   

Беломорканал

Когда золотой Джугашвили

Закурит на Джомолунгме,

Над Белым морем

Пронесутся

Багровые облака.

И на высокий

Гранитный берег

Вместо янтарей

Выбросит волнами

Человеческие кости.

До которых

Никому

Нет дела.

* * *

Из пещеры ружья

Не вылетают розы

— Оттуда вырываются

Свинцовые стрекозы.

Они над миром

Во тьме мелькают,

А если сядут,

То убивают.

И тогда

Появляются

Розы.

* * *

Сеяли

Cucumis sativus,

А взошли:

Mina lobata,

Reseda odorata

И Sicana odorifera!

* * *

Из красных глаз совы

Вылетели два чёрных

Стручка фасоли.

Леса рассольник

Размули́л

Сметанное пятно луны.

И медведь,

Как чёрный хлеб,

Катится с жёлтого

Сырного холма.   

* * *

Из танков запахло перловкой,

И первые перья войны

Просыпались лаем винтовок…

Мы снова с тобою на вы.

Индюк

Вот катится чёрный индюк, бурля,

Краснее магмы его «сопля»,

Краснее томата в забытой теплице,

Краснее гвоздики в гусарской петлице,

А хвост, что, как веер, раскрыт и сияет,

Грузинскую ночь чернотой повторяет.

Индюк пробежал, прокатился и сгинул.

Не зря этот мир свои ласты раскинул!

* * *

Говорит лазури муть:

— У меня не меньше грудь!

Грудь, бесспорно, всем видна,

Только дутая она!

* * *

Утром кошка бабушке

Безмолвно говорит:

— Смотри, я поймала фигню,

Которая по ночам

Точит твои продукты.

Дай мне молока!

* * *

Стопки книг. Четыре стопки.

Белый дым бежит из топки.

Пёс храпит, бревно трещит.

В котелке воркуют щи.

Жизнь — не прут, а кочерга,

Как улиткины рога,

Завернулась в день вчерашний,

Там цветут её луга!

Сафари

Казакевич на конице

Скачет полем на закат,

Казакевич ловит львицу

И её двенадцать львят.

У него клинок из стали

И копьё с тремя шипами,

Но у львицы на ладони

Тоже пять ножей огромных!

* * *

Скребутся мыши и сверчки

На нашем сером побережье,

И океан, как старый Брежнев,

Роняет пенные очки.

Кругом осоки, жабы, тьма,

Ползут, как звёзды, осьминоги,

Их плети связывают ноги,

Сжимают бледные дома.

И ты, пробившись через ад,

Остатки крыльев собираешь,

Уже паришь, а не летаешь,

Но всё же привлекаешь взгляд!

* * *

Головастики дождя пляшут,

Как фасоль в кипящем супе

С мясом.

Месяц в туче притаился, скрылся.

Бисер звёзд просыпался

Над вязом.

Краснота рябины тоже меркнет,

В очаге лихой кометы

Тает.

Лучше её нет на белом свете,

Но теперь об этом

Кто узнает?

* * *

И скрипнешь, как коряга, оттого,

Что жизнь сложнее ловли карася…

Бредёшь тропой, а наступать нельзя:

Кругом всё занято, забито, заповедник.

Свободны только пруд, и муравейник,

И мрачная звериная нора,

Огромная, как чёрная дыра.

Урчит сова, США следит, как ястреб,

И бетмэн кружится с локатором в руке,

Спасенье лишь вверху, на потолке,

Где так темно, что даже фар не видно,

Не говоря уже про бешеных лосей.

Но только там, на тёмном потолке,

Среди седой воздушной паутины,

И открывают солнечную дверь

Для тех, кто понял, что живёт не зря!   

Молчание

Ежели стрела прободала медь лат твоих,

То сипи так, чтобы никто не услышал,

Иначе удар палицей по шее тебе обеспечен.

Если над тобой кружил ворон,

То не говори никому,

Иначе ворон и на самом деле

Будет кружить над тобой,

Но уже с костью в клюве.

Если любишь ты кого, то молчи,

Броди по лесу, смотри на звёзды,

Собирай волнушки и молчи,

Иначе могут возненавидеть тебя

Пуще волка,

Утянувшего в ежевичный куст

Кудрявую ярку.

Молчание спасает

И от глупого мычания,

И от испуганного ворчания,

И от злого рычания

В мире, где лев душит льва,

А кречет точит когти на кречета,

И стерлядь глотает мальков своих.

Но, подняв меч молчания,

Посмотри по сторонам:

Нет ли рядом тех,

Кого ты этим мечом

Можешь ранить или убить,

В зависимости от силы удара,

Даже если любишь их.

* * *

Дева с дерева

С яблоком слезла.

От питона

Подарок несёт.

(Она всегда что-то несёт.)

Яблоко можно

И не брать,

А вот её

Нужно забирать

Обязательно,

Пока никто другой

Не забрал!

Поверьте тем,

Кто остался с огрызком,

Но без девы, —

Остался огрызком,

Закусил огрызком!

Хотя с дерева,

Как правило,

Девы слезают

С завидной регулярностью,

Иногда они даже повторяются!

Так что можно повстречать

Свою единственную,

Дарованную небесами (без иронии) и т.д.

— Три, а иногда четыре раза подряд!

Это происходит:

1) из-за яблок,

2) из-за питонов,

3) из-за занятости,

(Если речь идёт о делах,

Или из-за её отсутствия,

Если речь идёт о работе.)

4) из-за здоровья,

А чаще всего от слабости

Нашего духа.

От того, что наши руки

Не могут удержать самое важное,

Которое всегда пытается вырваться

(И улететь, если оно больше похоже на птицу,

Или уплыть, если оно больше похоже на рыбу),

Как всякое живое существо, которое любит Волю,

Но предназначено быть частью целого, быть целым!

Думаю, таков был замысел Модератора,

Но, скорее всего, Модератор только улыбнётся,

Услышав это, как улыбаются взрослые

Рассуждениям ребёнка о ядерной физике. 

* * *

Под шкафом

Мышь-Самсон

Разрывает пасть

Мышеловке.

* * *

Пятизвёздочное небо

Над нами.

* * *

В звукотьме амбарной

Свечка-мышка загорелась.

* * *

1

Махатма Ганди

Всю жизнь мечтал увидеть

Белого индюка.

2

Вот он. Белый индюк.

Махатма Ганди

Кормит его с руки.