Духи
девчонка с розово-черной челкой
в юбчонке ниже пупа
с тремя сережками в правом ухе
с тремя колечками над губой
одним в ноздре
на оба глаза слаба
за толстыми линзами прячет подслеповатые щели
расщелины карие с желтым крапом
влажные как плавники
проскальзывает в лучах заката
с большой пушкарской на улицу чайкиной лизы
без сотоварищей
без сотоварок
погружена в себя
или же выгружена
вычерпана вовне зеркалами шлифованных сот
киномонтажных проб за гранью стекол
в глубинах медовых зрачков
слова бессильны
глаза волшебны
враждебный морок пальцы выкрючивает в кулак
мне трудно вам объяснить каково глядеть
идущим по краю ночи
парящим над землей
что видят они
что слышат они
куда им назначен путь
мы только фиксируем
лабораторная особь
женского пола
старше тринадцати лет
половозрелая
на тонких шпильках плывет
не смотрит вниз
не смотрит вбок
только вперед
парит над улицей
покачивает задом
потряхивает головкой
глаза невидящие уперты
в пазы невидимого рисунка
где тайные профили и фигуры
прикрыты сорной травой
закатаны новым асфальтом
присыпаны дождиком
приструнены
припрятаны для знатоков и конспирологов отшелушившейся кожи времен
в рядах их больше всего стариков в панамах и без
бывают и детки
нимфетки лолитиного развеса случаются редко
мне трудно вам объяснить каково глядеть
скользящим по бритве ночи
что видят они
что слышат они
протаивая сквозь трещины
по виду земные вполне живые
но влага в глазах
но изгиб руки
наследство другой земли
и видят они
и слышат они
другое
девчонка с розово-черной челкой
в юбчонке ниже пупа
с тремя сережками в правом ухе
с тремя колечками над губой
одним в ноздре
идет виляя юбчонкой
в такт мыслям ритмам ли напевая
и пританцовывая
ух хороша
но не отсюда ох
челку на повороте последний луч быстро поджег
вспыхнула розовым анилином
павлиноглазка дугой прошла может быть
или орденская лента малая алая
мимо тяжелых линз
всплеск
повернулась
не видно глаз
сумерки время стянули прочно как бочку обручем жестяным
всё ускользнула
закончен опыт
перетекла серебрясь
и хорошо бы все кабы только
из подворотни на смену ей
призрак не выполз вполне весомый
не погруженный в пространственный времяворот
кряжистый в пестрой рубахе потный
с рыжей щетиной с белесым взглядом
не подобрался почти впритык
и не потребовал
эй подруга дай огонька
это на смену взамен легкой тени
время выплевывает образины бессмертных душ
их не берет цианид и дуст
их не скрывает земля
не смывает вода
не опаляет огонь
мясо сжирает могильный червяк
кости отбеливает муравей
но образины стоят у врат
не покидая нас
слишком они тяжелы и вещны
гóловы не пролезают в трещины
времени
фиолетовый рот
как пылесос
сжёвывает пространство
дýхи уходят
просачиваясь сверкая
перетекая
меняя форму
души предпочитают жор
души в телах сидят как в танках
огнеупорны и водостойки
бельмами глаз втыкаясь в скользящих по краю ночи
сглатывая голодный ком
Линия розы
темным сводом
на глаза твои бархат лег
закатали левый рукав
нацепили тяжелый фартук
ни звезды ни земли ни зги
сделай двадцать шагов не сбиваясь на бег
точно следуя линии розы
на груди твоей лед
на губах твоих вкус винограда
кто ведет тебя в путь
еле слышен вопрос
не пытайся кричать еле слышен ответ
сделав двадцать шагов
повернись на восход
под повязкой глаза точно угли костра
отступи темнота
кто-то твердой рукой принажал на плечо
опустись на колено
воск с шипением капает на ладонь
застывает кружкäми
что ты ищешь
ты знаешь что ищешь но рот
замкнут ржавым ключом
что ты ищешь
глаза под повязкой влажны
отвечаешь ты шепотом хриплым
вроде принят ответ
двое в черном идут
вот сейчас они бархатный сдернут кожух
свечи мрачные лица подземный тоннель
лучше снова повязку быстрее наружу
но тебе поклонились
ты принят
куда
брат игнасио
брат бернардино
перевернутый крест возвышенье алтарь
сердце чье-то в посудине красной от крови
вносят женщину в белом заклеенный рот
ты глазеешь ты жалок ты хочешь бежать
но снимают повязку
сквозь веер листвы
солнце щедрое светит
трамвайчик речной
как игрушечный
мелкая речка у ног
и на площадь дорога куда не ведет
привела тебя линия розы
29 
