Рассыпающийся кинематограф

Рассыпающийся кинематограф

1

как бы в поле ночью один стою перед чьей-то фигурой

темноту рассеивают белые шары фонарей    пятна света

очерчивают в ночи контур моего соперника.

изморозь на траве, мокрая поздняя осень вокруг

разлетается мелкими брызгами под ногами его

линии ветра и воздуха огибают руки его

ненависть дрожит в моем горле в такт вибрации

лопастей вертолетов кружащих над нами

он готовится к решительному прыжку

его плащ развевается северным ветром

и жидкая грязь под ногами —

символы скорой смерти

2

за час до этого я лежал в траве и думал —

пусть на мне закончится цветение этого года —

весь в грязи, не могу спастись от озноба

и всё повторяю про себя один и тот же вопрос:

о чём ты плачешь когда смотришь это кино?

о том что изнасилование ставшее фантазией эмира кустурицы

в жизни выглядит так же — и ты видишь её как бы со стороны

за запотевшими стеклами пригнутую к земле

тяжелыми руками    сдавленными стонами

опрокинутую в сиденье мчащегося внедорожника.

и реплика шоферу: босниец, потише!

третий день мы не выходим на улицу из-за дождя

непрекращающиеся потоки воды, затопленные улицы

люди по колено в воде    ураган вырывает зонты

вставшие автомобили    размытые красные пятна

аварийных огней    сквозь залитое водой окно

и черные слезы размытой туши,

поднимающийся над городом дым

но я появлюсь у дверей супермаркета с ножом в кармане

я буду ждать того кто достоин мести —

3

мы дружили с тобой в школе

ты был похож на героя фильма годара:

ты разговаривал с девушками о революции

и хотел убежать отсюда — через чтение лимонова

через дворовые войны с лицами кавказской национальности

но когда твое отражении убивало себя на экране

ты оставался жить    и может быть поэтому

я пишу тебе как мертвому мой живой друг

я встретил тебя у дверей супермаркета

и пусть ты совсем не тот

убийство которого я задумал

прячась от соседских мальчишек

между ветвями опадающих деревьев

но мокрая почва скользит под ногами

играет музыка      падает дождь

* * *

1

я не понимаю как я оказался здесь

среди песков ближнего востока

я помню как мы с тобой шли по улицам какого-то города

и как водится в этих случаях вокруг

горели фонари и крупные градины

колотили по мостовой поздней осенью

ничем не выдающегося года

в тот год мы всегда были вместе

и когда кто-то из нас удалялся

другой не мог ни спать ни бодрствовать

а только мысленно приближать возвращение друга

ты прижимался ко мне ночами

и тогда разрывался небесный купол

а мы оказывались на жертвоприношении

посреди языческого храма и видели

нашу первую встречу

почти две тысячи лет назад

на празднике в честь Сатурна

на узких улицах города Рима

когда толпа граждан скрывая свои лица

неслась по улицам руководимая

тягой ритуального совокупления

ты знал какой формы задница у каждого чиновника

но и каждый чиновник узнал бы твою задницу

продажная тварь — я помню твое тело в чаду факела

мощные ноги благородные бедра по форме напоминающие

сплюснутые маслины слегка выпуклый живот

придающий гармонию стройному торсу

черные волосы по всему телу металлический взгляд

каждому любовнику ты тщеславно рассказывал

что якобы именно про твою задницу

была написана известная Марциалова эпиграмма

написана только потому, что ему, уездному литератору,

не дано было к ней прикоснуться

юноша, я впервые участвовал в празднике

а ты стремительно старел — настолько стремительно

что чувствовал себя вправе выступать покровителем

ты открыл мне двери Рима — и представлял меня

своим покровителям а я сосал твой член

во дворе очередного Мецената

и возвращался к пирующим — сытым —

не в силах проглотить ни одного куска

ты стремительно старел и вот уже заседая в сенате

подписывал бумагу о том что я буду во главе

римской армии в ее новом походе на восток

— Марциал напишет об этом в хвалебном тоне —

с годами его политические взгляды

стали куда более лояльны, —

да и ты, мой герой, не молодеешь  —

я остаюсь благодарен тебе и все же Испания

будет под стать твоей старости

ты писал мне письма: милый Валерий,

мальчики нашего соседа Марциала блестящи

я не могу понять почему он не пользуется

их прекрасными фигурами — сегодня они всю ночь

ублажали меня и ты знаешь их юность восхитительна -

старый развратник — скажу я, разрывая письмо,

и позову раба чтобы продиктовать ему приказ

в котором будет изложено повеление казнить тебя

без суда и следствия за все твои многочисленные преступления

за то что, старик, ты посмел оскорбить меня,

императора великого Рима

и все же стрелы твоих проклятий долетят до меня

мне перережет глотку на пире мальчик

который за несколько минут до этого

жадно глотал мое семя — на улице — жаркой ночью

когда полная луна тяжелым взглядом

следила за нами, едва поднимаясь

над очертаньями домов

2

как правило мы покидали жизнь вместе

потом просыпались в разных городах, странах

и забывали имена друг друга

и вот мы проснулись по горло в песке

и сателлиты смерти о пятидесяти очах

оставляют следы своих крыльев в небе над нами

и зачем ты теперь говоришь мне

что мои бомбы не щадили детей и женщин

что я расстреливал заложников —

случайных людей вышедших за покупками

взрывал дома вместе с их жителями,

будя одного из них ночью телефонным звонком

чтобы ему было веселее лететь в огненную бездну

приказывал каждому прелюбодею на моей земле

пройти через строй голодных солдат, набухая

от реализации солдатских желаний,

чтобы потом быть приконченным

выстрелом в затылок

ты говоришь я сжег свою душу?

очнись мы по горло в песке

всё это было всё это правда

но мы в одинаковом положении

и нам не остановить этот праздник

похоже мне уже не придется написать тебе в письме:

здравствуй      я проснулся в песках накануне судного дня

я чувствовал его рядом с собой я хотел его тело так же

как в первый раз — вечно юное обнаженное гибкое тело —

но это была наша последняя встреча — напоследок

я увидел как воздух наполняется насекомыми

напоследок я увидел как

над криптограммою луны над небом палестины

поднимается солнце