* * *
сеппуку берёз
полупрозрачная кровь
корни корчатся в пальцах
в поисках утраченного безвременья
хочется
отсечь голову прошлого
в марте ещё остаётся скованность смысла
словно проститутка в гостях
как будто романтический полдник с кумиром
случайно выигранный в телешоу
плаха твоей беспечности
расколота
сквозь ковчег детских страхов проступает
пустырник
ты обычно вдеваешь его вместо нитки
в сломанную иглу
для чего
ты хочешь зашить дыру на месте Zabriskie Point'а?
* * *
ночью был дождь
мёртвые узлы червяков
на тротуарах
словно изнанка протеиновой вышивки
девушка на остановке
слышит
молчание ветра
она смотрит на людей
и не замечает парня
который несёт в ладонях свои улыбки
холодные как монеты из игрального автомата
в подарок
и направляется прямо к ней
из небытия её памяти
* * *
ей кажется
что она управляет муравьём
мысленно отдаёт приказ
превращая насекомое в призрака
приспособленного ещё умельцами Атлантиды
для ласки бёдер
в смазанном ритме «Rock is Dead»
её чувства
замкнуты ломаными орбитами
в муравейнике воспоминаний
который намёрз по краям
чёрной дыры сердца
когда-то по телевизору рассказывали
лишь осиновый кол
способен заполнить собой
этот тоннель по ту сторону света
и успокоить боль
* * *
одна за одной
секунды
теряются в блуде рекламных бигбордов
так легко заблудиться
среди призраков Гойи
бредёшь по колено в отражениях жёлтых витрин
на шагреневой коже асфальта
прошлое ожидает тебя
с подносом пережаренных стейков
без запаха смерти
что реальнее
осень в Пекине
(новый олимпийский вид спорта
стрельба по трупам
оживлённых роллангом)
или прибой
размывающий скалы Заскара
27 
