Само предлежащее
Дина Иванова
Хочется мёртвых птиц
на изнанке зрачка
(чтó внутри у неё кроме стёкол
? камни)
точка точка тире
читать
Тамара Ветрова
Анекдоты о тов. Троцком
Легенды летают по Кремлю, как птицы, как весенние грачи. Кремлевские старики, которых почти совсем не осталось, которые вообще на вес золота и потому переведены в Алмазный фонд, — так вот, старики помнят еще книжицу под скромным именем «Анекдоты о товарище Троцком». В свое время эта книжица заставила кое-кого крепко крякнуть, так что по красивым кремлевским потолкам побежали веселые трещины… Тогда старые партийцы закусили каждый свой кулак (как принято было говорить в те годы); ну а книжица (она была издана в двух экземплярах; один — для предъявления, а один — на всякий случай, чтобы и в дальнейшем всякий мог закусить кулак) — книжица и по сей день стоит на своей полке…
читать
Жанна Сизова
Из книги «Логос молчания»
В лагере для евреев-военнопленных
переводчик Эммануэль Левинас
пишет книгу.
Пустой ложкой, прислушиваясь к шагам у порога,
процарапывает на обложке:
ни слова про тревогу.
читать
Антонина Семенец
Европейская фотография
Синий одинокий шар из воды теперь вращался около все еще казавшегося берегом песка. Он постепенно поднимался в небо, захватывая с собой всех тех людей, которые еще недавно были живыми, теперь же головы их трупов образовывали совсем маленькие островки. Потом эти островки исчезали. Шар все больше и больше увеличивался, но я уже на это не смотрела. Боялась.
Все горело.
«Сколько на солнце ни дыши, оно все равно будет смотреть на тебя как на врага», — думала я.
читать
Наталия Санникова
Письмо в Иркутск через Тюмень, Омск
Город, где я, лишен подробностей и имен
(даже имя свое взял у реки и горной гряды).
Не умея стать целым, неравно он разделен
уходящим к востоку потоком низкой воды.
Город, где я, лишен метафоры и тепла
(а метафора, мы понимаем, и есть тепло), — старожилы, смеясь, твердят, что она была,
но сменился век, и время ее ушло.
читать
Светлана Потягайло
В пении сухих частиц
зачем тебе, девочка, руки,
ты же умеешь и так?
прыгает колобок, как мячик,
из рассвета во мрак.
читать
Дмитрий Лазуткин
Кошка с пустыми вёдрами
едем в ад
приближаемся
тепло теплее
горячо
читать
Дмитрий Замятин
Клее. Эшер
Поражённое место стреляет кубиками оранжевого и темнеющего жёлтого. Заборчатые узоры безголовых фигур дают объёмы бессмысленных пространственных указаний. И вот вам ландшафт без единой строчки жалости к падшим травам и дорожной пыли. Можно бы нарисовать божью коровку, летящую и бьющуюся в небо плоского сухого картона. Треск забытого бытия, чья поверхность кружит квадратиками засыхающей перспективы.
читать
Ева Рапопорт
Два рассказа
— Алло, мне Ищенко Татьяну! — безапелляционно потребовал ставший уже чуть более знакомым и явно более сердитым нерусский голос.
— Извините, я его в землю зарыл, — раздраженно пробормотал он и, как в предыдущий раз, бросил трубку.
читать
Николай В. Кононов
Острова и сны
Нас взяли за руки и повели в дом. В голове было светло, наверху тоже светло, везде светло. Светло до боли.
К Домше мы пришли с пустыми невидящими глазами. От Страчина спустились в белую чашу, наполненную солнцем. Шли по ней, а потом снег пронзил глаза, и мы ослепли.
Неделю нам закрывали брови узкими листами аира, размягченными водой. Капли ползли на веки. Прошедшее обретало узнаваемые черты, невыносимый свет сменяли сумерки.
Павел носил нам молоко. Деревянные люди неслышно взмахивали крыльями над разгоряченными лбами…
Прошло время.
читать
Павел Демидов
Дон Кихоту не избежать соблазна
Нитку вдел в непопасть иголки,
Сумку выкроил из котомки,
Придумал облако, чтоб не жарко,
И объятия, если жалко.
Пустоту укрепил порожним,
Устал, простое смешал со сложным,
Наполнил вёдра водой и весом
И пошел отдыхать, повеса.
читать
Юрий Цаплин
(Облачный цикл)
Вы — свидетели мироустройства,
вспоминатели пляжей Черногории и Египта,
пассионарии домохозяйств и районных рынков,
собраны здесь не всуе:
видимая рука государства
(голосом грустной инспекторши)
просит авансового платежа за март.
читать
|
30 
