Черничник

* * *

а над нами высо́ко деревянный Христос

разводит руками

пахнет мхом светлым березняком

тёмной дубравой 

а глаза-то провальчики

все мизинчики-пальчики

каждый в цельности всякий в отдельности

слеплен из глины древесной

тонко выточен

а лик-то

личико

сухое суровое

сведённое судорогой

боли-тревоги

точно завтра ему

точно утром ему

а он боится идти не хочет

ходит смотритель зала

приглядывает

чтобы мы не касались

вышивок бусин

железных орудий охоты 

чтобы только смотрели глазками

на стёртые краски

где охра где зелень

чтобы вышли

из этнографического музея

не заметив в смерть отворённых окон

где у бога нет

ни одного дерева

ни вишенки ни рябинки

ни одной яблоньки

ничего не растёт вверх

ничего-то над нами не высоко

* * *

как на день победы испекли мы каравай вот такой вышины

выставили на стол накрыли льняным полотенчиком

приходите дети большеглазые птенчики

правнуки остарбайтеров в предместьях берлина

правнуки тех кого окопная лихорадка измучила не убила

под дулами выведенных на площади

превратившихся в одно живое

трепещущее и неплачущее

как на день победы поставили мы графин со сладким вином

на скатерть ни капельки не пролили

приходите дети белые лилии

правнучки тех

чья вода замерзала на чёрном полу

чья кожа клочьями лезла с прозрачных рук

чьи платьица не изношены не подарены

а потом иди и смотри

что вопьётся в глаза покрасневшие что войдёт

будет твоё

теперь всегда будет твоё

* * *

мама выбирает платье на венчание

моего младшего брата 

светлое без рукавов

стоять у жёлтых акаций

под утренними непалящими

войти в сияние золото росный ладан

возвеличися женише якоже Авраам

и вдруг мучительно захотелось

чтобы и обо мне сказал кто-то

венчается летом в самый июль

* * *

в моей шкатулке с украшениями девять серебряных колец:

от одного брака

от другого брака

от крёстной с маленьким хризолитом

сплетённые ящерки-саламандры

северная вологодская чернь цветы каёмочки листиков

не серебряное стальное всем говорю из хирургической стали и знаю что неправда лучше звонче звучит

на большой палец правой руки из прошлой жизни и вот уже два года могу носить не придавая  больше значения

одно на помолвку с чёрным непрозрачным камушком

что на свету становится тёмно-синим с искоркой

одно из белого золота самое маленькое и любимое

пятнадцать с половиной

или даже меньше

аккурат для моих полудетских пальцев

никогда не касавшихся настоящей жизни

* * *

зашли купить новый ковшик взамен сожжённого

к которому прикипело не отмывалось

стали спорить какой лучше

со стеклянной крышкой или металлической

с длинной ручкой или короткой

продавщица сказала: 

что ж не уступите вашей жене ей же готовить

переглянулись сами поверили что муж и жена

разделили необщее и ненажитое

* * *

когда-то жила в семье с небольшой полулайкой альмой

её подобрали на стройке вскормленную бригадой рабочих

спасённую от белой смерти

она умела гулять одна скреблась в дверь чтобы открыли

а если телевизор слишком громко кричал

звонили соседи говорили пустите собачку домой

восемь лет не живу в той квартире

недавно узнала что альмы нет больше

но отчего-то думала что должна ещё быть с чего ей не быть она ведь такая маленькая была бойкая умная сама водила себя гулять на кошек не лаяла дружила видимо при-выкнув на стройке своего рождения к присутствию всего живого

и самое плохое что я узнала об этом не в день её смерти

даже не через месяц после

а между делом словно бы о неважном

а хотела прочувствовать что не будет больше осторожного цап-царап

о дверь красным дерматином обшитую сквозь программу 'жить здорово' и всё звучащее

только на двери белые полосы когтей альмы и останутся

останутся когда всё исчезнет

когда у меня будут муж и ребёнок

когда буду сама у себя

прислушиваться в темноте

мечтая услышать

цап-царап

из попранной белой смерти

* * *

мама возвращается ночью

я сплю совсем сплю

глаза мои не открываю только щёлочку открываю чтобы свет забрался проник чтобы увидеть посмотрит ли мама

на лицо которое я

на котором гелевой ручкой нарисовал апрельские цветы нарочно не глядя в зеркальную дверцу шкафа

бабушке кажутся мои руки чёрными грязными потому что асфальт трогаю на дороге

мокрые листочки набросанные на землю мёртвые перья птичек ласточек

а бабушка кричит гниль и мерзкое

выброси не неси домой

а я никогда не носил во дворе оставлял прощался

вот тебя в лобик поцелую говорит мама сейчас в лобик тебя поцелую и не станешь бояться

я и так не боюсь что бояться если тут со мной

все

все

игрушечные лисички

живые листочки

мёртвые ласточки

сделал такое новое чтобы обрадовать

и мама сказала

какой тщательный аккуратный мальчик

так красиво нарисовал

а что это за звёздочки за снежинки

что́ ты мама ответил хотя притворялся что сплю

что́ ты мама совсем не звёздочки не снежинки

это такие апрельские цветы

вечножёлтые апрельские цветы

с которыми ходят сильно прижав к груди

они теперь навсегда растут посредине меня

посредине меня

посреди

* * *

ходила по мелководью всматривалась в других 

вот прошёл мужчина со шрамами на животе и груди

с шёлковым шнурочком с которого обронил крестик

выплёвывая лёгкие на марш-броске

только и дел было, что смотреть —

не сверкнёт ли в жухлой траве золотое

что другие втоптали в пыль

так стряхивая песок прилипший к ногам,

наблюдала как мужчина идёт по невысоко стоящей воде

дальше и дальше

хочет на тот берег

где исцеление

целостность

где не болит живот

смётанный белыми нитками

кривым швом

в госпитале целинограда 

черничник

моей бабушке

/

июль давил под ложечкой

мешал раздышаться

/

звонил сын спрашивал что привезти

/

покупала внучкам только красные платья

алые и малиновые

вязаные тёплые колющие кожу вокруг горла и на запястьях

зато на всех общих фото

детского сада 'колокольчик'

самые яркие

самые мои девочки

/

сказали хороший билирубин

/

снится черничник

около городища

возле чёрных ручьёв

ходила-ходила

бросала по ягодке в воду

всю истратила

вернулась ни с чем

дочка спрашивает где была

много ли набрала

а у меня ничего 

только пальчики голубые

только пальчики обескровленные

белой ниточкой перетянутые

/

проснулась

тяжело выпростала из-под головы

затёкшую руку

/

врач говорил 

сделаем ножки 

сама дойдёшь

до своего городища

всего наберёшь

/

не хорони без косметики

накрась губы

попроси кого если не сможешь

не лежала чтобы угрюмой бледной

/

снится черничник

чёрные птички

склёвывают ягоды с открытых ладоней

не улетают если принимаешься хлопать

/

хлоп-хлоп

/

они всё ещё здесь

/

утром хоронят бабушку

ночью снится мужчина которого не люблю

память дальше и дальше отступает во тьму

скоро придётся искать по зёрнышку:

острый граншлак дачной дороги

заболоченная Ягорба

гвоздички со стёршимся запахом

сейчас вспомню сейчас почувствую

но забывается крепче

где те гвоздички

золотые гво́здики в уши

что ждали подаренные

в маминой коробочке с украшениями

но затерялись в сутолоке переездов

в двадцать лет проколола уши

не золото вставила — медь

незажившую плоть

жжёт нестерпимо

/

так, полуоторванная от дома —

точно молочный зуб

висит на розовой жилке

соберёшься с духом

вырвешь пальцами

брызнешь кровавой слюной

на обеденный стол —

бредёшь мысленно

от черничника до пятого кладбища

ни веточки ни ветерка

/

броди броди по своему городищу

вороши руками влажные невысокие кустарники

пробуй самую сладость

вот листик к губам прилип

смахни смахни

чёрную точечку

чернильную завязь 

пока в страшное

не разрослось