ISSN 1818-7447

об авторе

Арсений Ровинский родился в 1968 г. в Харькове. Учился в педагогическом институте в Москве. Публиковался в журнале «Соло», автор книг стихов «Собирательные образы» (М., 2000) и «Extra Dry» (М., 2004). Шорт-лист премии Андрея Белого 2005. В TextOnly публиковались стихи (№6). Живет в Дании.

Страница на сайте «Вавилон».

Само предлежащее

Лида Юсупова ; Станислава Могилёва ; Анна Гринка ; Олег Шатыбелко ; Люба Макаревская ; Сергей Мухин ; Аристарх Месропян ; Дмитрий Герчиков ; Вадим Банников ; Денис Макаров ; Екатерина Богданова ; Ольга Алтухова ; Даниил Кислов ; Юлия Таннельвиц ; Арсений Ровинский ; Дмитрий Казаков ; Даниил Габе ; Александр Дельфинов ; Геннадий Каневский

Арсений Ровинский

Сева не зомби

Орфей

1.

 

Я оглянулся.

По-прежнему было холодно.

По-прежнему всюду висели таблички «Осторожно,

дикие кабаны», но что-то переменилось —

горы

приблизились.

 

2.

 

Не знаю, сколько времени нужно,

чтобы убрать отсюда всех кабанов,

но таблички висят здесь с тех пор,

когда мы познакомились.

 

3.

 

Мне кажется, тебя я знаю, кажется

когда-то мы встречались —

вновь и вновь встречаемся, ты ящеркой,

а я как тот старик, которому осталась только охота

или любовь.

Весёлые офицеры

1.

 

Быстро-быстро бежит

человек нехороший.

Но человек хороший быстрее бежит —

это наши весёлые офицеры

в четверг, с четырёх до шести утра, на учениях,

пока местные ещё спят

и не так опасно.

 

2.

 

В парке есть тир,

и это точно лучшее место в городе.

Можно совсем не целиться

и всё равно попадать.

Видел, как какой-то мордатый жлоб

подсказывает гадалке,

что нагадать.

 

3.

 

Что-то не так со снабжением,

и макароны опять выходят на первый план.

Всё дальше и дальше от нас

трогательные дела,

милые мелочи.

 

4.

 

Сóколов и братья Резницкие:

хорошо подготовлены,

но дисциплина хромает.

Воскресенский и остальные —

нет, слишком рано ещё.

 

5.

 

На любой войне главное — безопасность.

Поэтому на улицу не выходим,

ни с кем здесь не говорим,

не включаем радио —

правда слишком страшна,

отвратительна.

 

6.

 

О Игоре с Гошей писать нельзя,

потому что они обидятся.

Письма писать нельзя, по письмам можно пробить

наше расположение.

Остаются только нарды

и шахматы.

 

7.

 

В ночь на четверг слышно пение,

кажется, что поют о войне,

о любви. И ещё о том, что никто

никого не ждёт. И что не верь врачам,

потому что все, кто болел, на самом деле не умерли.

Ближе к утру пение прекращается,

или его уже просто не слышно издалека.

Сева не зомби

1.

 

Прежде всего — гребешки, и мидии.

Выглядит просто чудовищно.

Из наших, конечно, никто не ел,

а Николай Ильич

накладывал и накладывал.

 

2.

 

Ещё говорил —

«Мудаки».

 

3.

 

Ещё говорил —

«В современном мире

нет места глубокой религиозности».

 

4.

 

Короче,

Сева не зомби.

Ксюша

тоже, точно не зомби.

А вот Николай Ильич

под вопросом.

* * *

Херово как-то мы летели.

Как если бы какой-то птах у нас

в пропеллерах за жизнь сражался.

Крыла шумели.

Дяденьки лётчики онемели.

 

А приземлились красиво,

в красивом аэропорту.

Смотрим вокруг, а вокруг

просто сосны, красиво.