Профиль
Ты читаешь с утра сновидений толковник,
Над подушкой струится мерцающий профиль,
И со лба к подбородку мой взгляд, как любовник,
Чтоб тебя не встревожить, крадётся за кофе.
Их в уме срифмовал светотени вермеер,
Точным жестом обвёл белых блузок вертинский.
Мне навеял во сне сновидения веер,
Что я помню язык средиземный и финский.
Как младенец, зрачок пробегает по строчкам,
Чуть припухл, опушённый бесцветной ресницей.
В очертанья лица, по светящимся точкам
Наливается ветер, который мне снится.
* * *
Kaк же не помнить тебя мне, снежок,
Снежок, снежок, удалой творожок,
Лёгкий рассыпчатый творог небес,
Мира грехи белизной ты занес,
Припорошил волхва посошок.
Здравствуй, снежинок полёт, кутерьма!
Матушка, матушка варит Зима
Всем угощенье, живущим окрест, —
Сонной лошадке, целующей крест,
Глупой вороне на крыше ума,
Нам в котелки и дома…
А что не съедим — в марте Солнце доест.
Присяга
Снежинки кружатся в воздушной купели,
В морозной купели двора,
Невидимый плац осыпая и ели,
Застёгнутый ворот незримой шинели,
Беззвучное наше «ура».
Вдруг строй обрисуется призрачным садом.
Как фокусник взмахом пера —
Покажет мне молодость в веке двадцатом
Присягу, на бровке сестру и отца там,
Пушистых ресниц репера.
Равняйся на знамя, подтянуты нервы,
И гордость, и стыдно дотла.
Снежок поиграет со мною в маневры,
Потешит, оттает, вернёт в двадцать первый
По сторону эту стекла.
* * *
Сухие и блеклые лица,
Их замкнутые черты —
Как вынесли к свету напиться
Из комнат больные цветы.
Текут они без остановки,
Оббиты морским ветерком,
Полярные бражники, совки,
Никто и ни с кем не знаком.
И так же дворцы, осыпаясь
В неровной проточной воде,
Закрыты цепями, стесняясь,
А ключик неведомо где.
Держись за пальто из картона,
Негромко с собой говори,
Ах, в каждом из граждан кантона
Подточено что-то внутри.
Рассудка последняя свая
Подсела, а город смазлив.
И плещет, его омывая,
Безумия Финский залив.
* * *
Словно сустав к перемене погоды,
Всё не находит она во мне места,
Мается, ноет, томит, не поёт и
Ночью летит кувырком с Эвереста;
Сверхпроводна, бестелесна.
Так ли во сне жилы, косточки ломит —
Уд и колени — лет, скажем, в двенадцать,
Мальчик растёт и впервые о лоне
Бредит, в которое укореняться.
Плакать ли, душе, смеяться?..
Что-то меняется в утреннем мире,
Высыпал снег где-то в штате Айова,
Голос саднит, подвывая, в эфире,
Силится вымолвить чудное слово,
Ласточка… вита нуова…
* * *
Весна ещё легче пушинки,
Земли неприметен восторг,
Но чувствует сердце снежинки,
Как в ней закипает листок
Берёзовый, клейкий, весенний,
Робеет и ломится в дверь,
И длиться поре угрызений
Недолго осталось, поверь.
Тень царствует в воздухе сиром,
Туманом окутан восток,
Но он распустился над миром,
Заоблачный жаркий цветок —
Над выцветшим до отвращенья,
Заплаканным, полным тоски —
Но всё же любви и прощенья,
Почти не сменив освещенья,
Его прошивают ростки.
31 
