L'émancipation de l'homme sera totale ou ne sera pas*.
(Из лозунгов Майских протестов 1968)
*
Выродки индустриального города мы не знаем как
кричит подстреленный пернатый зверь
охотники способны поднять холодное оружие и
выстрелить в небо пока я тебе
пою цитату из «Гуманизма и террора» Мерло-Понти
нетвердым голосом
во временных жилищах
на голых панцирных сетках кровати
наши тела в бессубъектных объятиях
ожидают
выстрел.
Запах газа не выветривался из помещений
горели чернобыльские леса
затупились ножницы воздух затягивался
серым только догадываться можем как кричит
подстреленный пернатый зверь мы вскоре
узнаем когда
ПРО
МОЛ-
чи-
м
падая на ваши офисы
подожженные подстреленные
сильные.
*
На стрит-фотографии страдание
ощущается через тени или расфокусированные фигуры на фоне,
живые.
…я долго не могла остановиться.
Разыскивала записи, где можно было бы найти дом
или хотя бы фрагменты улиц. Альтернатива
репортажу — видео, снятые отчужденными прохожими:
дрожат руки; прерывистый шум дыхания и ветра; мертвые тела
лежат на перекрестке; аноним
хаотично направляет камеру телефона
на асфальт / магазин /
(кровь) окна.
Я приближалась к экрану, как к дверной щели.
Я всматривалась в здания, как вчитываются в списки пострадавших.
Это мало кто хотел про нас знать: мы
были подростками да мы были подростками мы были
подростками
(слишком хорошо понимаю, о чем ты; думаю, я видела того мальчика с кепкой).
Неподалеку от еврейского квартала старый искатель взглядов словно два месяца не спал, пока
у строителей играет радио
из доисторического проигрывателя
запах жареного растительного масла из открытой кондитерской
бездомные спят на лавках под деревьями
Раньше здесь текла река, потом стоял страшный смрад, теперь ходит трамвай.
По утрам я боюсь опоздать и наталкиваюсь на его ищущий встревоженный взгляд.
Адрес действительно неактуален, и
на неактуальный почтовый ящик
доходят смешные письма с объявлениями о лекциях
концерты акции ларьки на окраинах чужой столицы
где три года назад я покупала для отца
мочалку;
иногда сама себе пишу императивы
типа:
фотография 35/45 мм bez nakrycia głowy na jasnym tle
написать сопровождающий комментарий срочно!!
вода, конспект, карандаш, шерстяной свитер, зубная щетка средней жесткости
Я захожу туда пару раз в неделю
или месяц
или два
полгода
даже не знаю —
там слишком много застарелой боли, поэтому я отвечаю тебе с другой почты.
Ты снимешь великий фильм, не так быстро, не такой великий, как
«Panoramic Views of the Morecambe Sea Front»,
потому что больше никогда не повторится 1901 год, но
не называй себя идиотом, ладно? Где ты сейчас?
*
Я тебя отпустила. Даже та я, что была лишь в
дефектах твоей памяти.
Она тебя отпустила.
*
Повышенная тревожность —
многоэтажки, где ничего не происходит / каждую секунду рискует вспыхнуть.
собака с обрубленным хвостом
а мы
изучаем мир без обесценивания: темные волны верхушек
деревьев захлестывают асфальт, в дневном свете
фонарь растворяется
Я не знаю, когда мы выйдем на улицы, когда темные волны
противостояния сойдутся, но пока сберегаем
крики, одолженные у словарей. Свобода
настанет как
глухота
после нападения. Сжатые губы,
не говори, как мы решились
вылиться на улицы,
я жду мгновения,
когда дирижер обрушит резиновую дубинку
в тщетной попытке укротить спины волн,
страх подгонит и
фонарь подмигнет в опустевшем дворе.
Возможно, мы не встретимся в толпе,
но важно
не это.
*
Ритуальные услуги
можно спутать с магазином цветов.
Дом неподалёку
от скорой помощи:
пробуждение под сирены с болью,
короткие вспышки сна,
вставать всегда холодно. Жёлтые страницы
Вальтера Беньямина, овсяные хлопья, залитые кипятком.
Пар поднимается над миской из огнеупорного стекла,
соседка выходит раньше. Она живёт неслышно,
с молчаливым укором. Я не могу есть.
Выпрыгиваю из-под машины: опоздание — драма для одной актрисы
и расписания трамваев. Зонтик прохожего выгибается
от ветра чёрным тюльпаном.
Придётся отскребать овсянку железной вилкой.
Мокрые следы соседки ведут к коврику.
Я всегда жду на ступеньках, пока она не включит воду в душе
(расскажи, как тебя чуть не поймали).
*
Переписка похожа на стыд за физический недостаток,
раньше я чувствовала неловкость собеседника
(он избегает прямого контакта, его взгляд блуждает).
Хорошо, я не знаю, о чём написать тебе, напишу, что поезд
въезжал в вечернюю тьму, и я долго всматривалась в стекло, когда
в деревьях проглядывали лица пассажиров
мужчина в соседнем кресле в горчичном свитере во сне
напряжённо хмурил брови ветви хлестали его по глазам и он
даже не догадывался об этом
даже щекочущего прикосновения тени не чувствовал остановка Миргород
украшена новогодней гирляндой
на (типа) заминированном перроне встретилась с директором
издательства обернулась посмотреть, кто это сказал
«наше еврейское счастье»
он меня не узнал, и это смешно вдвойне, потому что
сидя в баре «Стена» на Рымарской он настойчиво
предлагал переводческую работу летом
и этого не случилось
я люблю когда:
туман. из трясины прорастают кусты, пёс скулит вслед
смотрю на женщин с сумками еды, пакетами, корзинами,
когда они подъезжают к своей станции, спешат к
семьям / и внутри на месте города приятная пустота
мне снится здание — интернат и в то же время университет
подземные коридоры убежищ. поиски выхода из ниоткуда.
Как в Bande à part Годара: люди в метро такие одинокие; сейчас в скобках
следовало бы рассказать о чувствах героев
(сейчас: британский рэп, симфония № 40 Моцарта).
Хозяйка продаёт квартиру, в которую я всего два месяца назад
заселилась, теперь еженедельно будут приходить потенциальные покупатели.
Они будут смотреть комнату, где я живу. Уже приходила
пара. Вроде вместе с ней они покупают и меня, странно, не так ли?
— Это упрек?
Вообще ты какая-то агрессивная сегодня.
*
ночи в августе
августовские ночи
август
Это время проходило под Симпсонов без звука
комната вспыхивала политическими карикатурами
удушающий смрад дивана
ожоги
долгий секс без проникновения
в этой серии шла речь о строительстве многоколейной железной дороги
«Почему ты отворачиваешься к стене?»
я спала
крепко прижимая колени к подбородку, окутанная
насмешками над республиканцами
просыпалась от оборота ключа засыпала снова.
«Лето было странным»
«…аллергия особенно надоела»
«Нет, мне уже исполнилось семнадцать»
«Спасибо, пакет не нужен»
(На самом деле я не знаю, что было более резким, длинным, ломаным: тень от ног, эти ночи, когда мультфильмы рисовали на стенах трафареты. Пока Гомер снимал рабочую каску и шёл обедать с пластиковым подносом, я механически подчинялась движениям, как человек без головы как без головы человек, он подкладывал подушку от дивана мне под живот, а я подглядывала за тем, что происходит на экране. Я бывала онлайн, не отвечала на письма, много котов на улицах. Черничные кусты врывались в окно, из носа текло, в памяти осталось голосовое сообщение
лето было странным, аллергия особенно надоела.)
В той комнате я прожгла утюгом ковер, мы уехали. Владелец
заметил через несколько месяцев — пришлось заплатить.
Сколько это стоило, не знаю. Курс изменился.
*
Не надо, мы лишь потерянные люди из вычеркнутой зоны:
встретились в ближайшем макдоналдсе у метро.
Гриша говорит, что успел до закрытия границ слетать с друзьями
в Берлин. «И как?» — я заглядываю в подвальные окна училища.
эта архитектура кричит множеством языков
мы словно на базаре в центре неосвобождённой страны
над пластиковым салоном красоты нависает балкон девятнадцатого века
и возможно скоро рухнет
«Представь, если б отмыть ХНАТОБ… или нет, Держпром от грязи до первоначального цвета».
на верёвке ковер с петушками и ещё
пара носков и
один лишний
Гриша объясняет,
если снимать квартиру на четверых, будет не так дорого: кухня, ванная.
Примерно триста долларов. «В самом деле?» — спрашиваю,
хотя не собираюсь в ближайшее время увидеть Рейхстаг.
вопрос денег обжигает сильнее июньского солнца
вокруг плавятся деньги
бетонные деньги кирпичные деньги
заасфальтированные деньги с велосипедными дорожками
деньги деньги деньги и снова деньги
(Я потеряла несколько килограммов за время болезни
и не хочу их возвращать.)
Он говорит:
«…когда возвращались, поехали в аэропорт на такси, водитель строго придерживался 50 км/час. Ночной трассой, абсолютно пустой. Никого, понимаешь? Мы и так все на нервах, раздражены. Именно поэтому там нет пробок».
Мы переходим дорогу.
< долго обсуждаем неонацистское движение >
…Безногий на площади просит: эй, молодежь, подайте, —
вслед ворчит: долбоёбы. У меня осталось сто гривен
и антисептик. Расходимся. Грязные деньги сигналят из кармана, тем временем
в соседнем государстве конфисковали и уничтожили том Маркса как вещественное доказательство, так что
будь осторожнее!
прячь символический капитал в надёжном месте!
*
поцелуй меня так
как будто мы свободные люди
52 
