Предложный падеж
Ольга Седакова о филологе Михаиле Панове
Если бы у моего зрения (иначе ума) в самом деле была такая сила — пересылать близкое в даль или догонять тех, кто сам в эту даль ушел, я, вместо того, чтобы писать эти заметки, посылала бы Михаилу Викторовичу вещь за вещью: этот осенний холм в окне — помните, как это красиво? вот кот у печи, лежит, поет, — помните, Бодлер назвал это урчанье виолончелью? вот мелкие сиреневые астры у изгороди — я сама их сажала: Вам, мой учитель, мой читатель, мой защитник.
читать
Евгения Суслова о стихах Егора Кирсанова
Мы не можем назвать субъектов поэтического мира Кирсанова героями, так как уже не приходится говорить о категории лирического героя в прежнем смысле, а в новом — еще не вполне ясно, что можно сказать по этому поводу. Например, в поэтическом мире Андрея Сен-Сенькова и Ильи Кригера эту категорию заменяет сам механизм мышления, а с точки зрения текстовой реализации — композиционная вертикаль. У Олега Пащенко — принцип обращения к метасюжетам и вариантности, создание, по сути, книги одного текста (одного героя, приближенного к автору). У Кирсанова эта лирическая субстанция обладает душой, реализующейся в отношении коллективного и индивидуального.
читать
Владислав Поляковский о поэтике Марии Степановой
«Проза» необычна для Степановой в первую очередь тем, что сплавляет две собственных, выработанных ею традиции. С одной стороны — метод балладного палимпсеста, на котором мы останавливались; с другой — лироэпического стихотворения, преломляющего личное и общее. Сплав здесь большей частью технического характера, что, к сожалению, останется за рамками данной статьи. Однако можно обратить внимание: от баллад Степанова берет их палимпсестность, хоровое построение драматургии персонажей, полифонию лирического высказывания и, конечно, экзистенциальную — но уже не ужас — а мистику и страх. Страх здесь особой породы — это страх римлян Паскаля Киньяра, завороженных своим fascinatus, испуганных меланхолически и созерцательно. Экзистенциальность и мистика в «Прозе» выступают в роли того самого «fascinatus», завораживающего.
читать
|
22 
