Можно бы поговорить, например, о том, как в стихах Светланы Овечкиной работает эффект приближения: как притянутая к глазам реальность делается всё зернистей, пока все связи не утрачиваются, а предмет наблюдения не становится некоторым количеством зерен или пикселей, той самой (заглавной) «Рос-сы-пью» элементов, между которыми стихотворение устанавливает новые связи.
Примерно то же происходит там со словами: автор оказывается кем-то вроде строительной бригады, возводящей новые стены и коридоры в коробке старой квартиры. Можно сказать по-другому: поверхность (поверхностность) каждого слова оказывается в этих стихах надстройкой, вторым этажом — и сквозь стеклянный пол видно другое — иные возможности, незнакомые жильцам комнаты и коридоры. То, что стерто (до несуществования, до глянца) в повседневности языка, — веер или пучок расходящихся модальностей, гул словарных корней и лон, двойное дно, — становится главным результатом обращения-с-речью. Можно сказать, что эти тексты следует читать как шпионские шифровки, донесения, которые сам стих втайне от читателя строчит своему автору. Это правда. Но мне бы хотелось говорить о другом.
Настоятельность интонации, интенсивность речи, наличие точки-позиции, делающее эту подборку чем-то большим, чем ряд талантливых текстов, выстроенных в линейку, — это все важно и нужно не само по себе, но в связи с чем-то. Умение писать стихи — вещь очевидным образом достижимая и с такою же очевидностью никак не связанная с главным: наличием в стихах автора — человека, который и отвечает за весь этот базар. Точнее, он стоит над базаром, на том самом втором этаже, с которого видно первый, и только доверие к нему заставляет читателя смотреть и слышать. В стихах Светланы Овечкиной эта инстанция явным (для меня) образом существует — и это радует больше всего.
Мария Степанова
ЖИЛЕЦ (многоспание)
как гаер попавший в сырп
просы-
паю
утро
не пою, не пою, не пою — разговаривая-мычу
а потом хожу по дому
ненадежному, утлому
убе-жищу-гро-хочу
предметами
/просыпаю…/ в ячейке-метре/
ни звонко, ни глухонько.
это даже не кухня,
не кухонька:
чашка, кофейник, стол, стул, печали кулек
где нахожусь-нахожась
если бы на топчан прилег
то снова уснул
ежась
ступаю на ноги,
не уверен. ступаю?
кто вы-тащил бы меня
рыбак, ловец ли
вольного стиля нагой пловец ли-
тургиец /чреватому и так уступали/
зацепившийся за тетиву.
пока я в мешке сыроватого сна ворочаюсь,
думая, что плыву
в пузатом кофейнике
зерном, разделившимся надвое
симбионтом
в общественном муравейнике.
…ЛОГИЯ МАЛЫХ ТЕЛ
стресс батареи — мокрые носки
с них стекает по капле, на полу появляется лужа
преобразование тоски —
поиски мужа.. тоска остается.
сердце сокрушается
обветренное лицо
на свежем воздухе саднит
даже если железо разрушается
то разрушается и гранит, камень, все, что угодно..
на набережной ступени —
сухие ветки размокают
(если они были сухими)
в грязной пене.
репейник стоит до зимы,
но потом колтуном залипает в шерсти собаки
и хозяин вычесывающий его
ругает.., бранит бараки, возле которых гуляли.. где подцепили эту дрянь..
где живут люди. где ноги ноют. где ветры свищут.
не нужно никого искать — пусть вас ищут.
вашему минимально-мнимому обаянию,
спрятанному в куртке-мешке,
подлинную конкуренцию никто не составит
в Торжке.
ни одна кишка (с брюшной полости) не сравнится с извилиной вашего мозга…
только на улице извечная слякоть, как-то промозгло.
…логия малых тел..
«невроз — это моя диета», —
говорил Вуди Аллен..
так хотел
оправдать «надрыв»…
и природа слов его удваивает..
удваивает разрыв
между словом и «понятием»…
беззащитным, оголенным. не единожды на дню.
как мотыль, машущий опаленными крыльями
и летящий к огню
смысла. так, что пара носков и высохла.
* * *
счетчик ватты мотает
по-прежнему
в сыром подъезде
полуоткрытый щиток.
человек еще до рождения
попадает
в выбора решето.
по возрастающей
открывает Двери.
а сперва —
как песчинка в песочнице
верия и неверия
лежит
порыва-
я сь — не бежит.
счетчик мотает — стекло дребезжит.
ХУДОЖНИК, ПРОГОНЯЮЩИЙ ГОРДЫНЮ
я плакал,
запрятав кисти под мышки весне,
в залепленном городе афишами и плакатами,
в штанах, на которых краски оставили зеленые точки, во сне
когда-то я любовался закатами.
АФИША:
приезжает Розенбаум
ум розы
стекает каплями в оранжерее,
оставив нетронутыми лепестки и стебель,
и скользкие крыши для птиц своих, пожалев их,
казались железной мебелью.
* * *
Стоит куст —
обынелись ветки,
корни его
этажеют редкими
волокнами вниз.
Что важнее:
«в» или «из»?
Растет в обе стороны.
Какие-то птицы,
не то вороны,
над ним кружат.
Если с одной стороны выпукло —
с другой прожато
должно быть,
но так не всегда,
здесь не так.
Здесь как две стороны
и один пятак,
с орлом и решкой.
Кажется, вороны были воронами,
и в тексте останутся брешки…
………………………………
Проходит человек посторонний мимо,
полы его фрака как лопасти вертолета,
мы не знаем его имени.
Мы не видим под землей пролетов,
а они есть.
Всё в мире россыпь
или связь — смесь.
Без семени нет плода.
Птица вырисует число трехзначное
крылом.
Без существа нет рода.
Скорее, всё равнозначно
как стык и как перелом.
СТРОИТЕЛЬСТВО
М. к 9 июня
под окнами делают забор
несколько арматурин и какой-то прибор
лежат возле лунок-ям
строители стягивают тюль воздуха по
краям
оставляя неровные складки на гладкой трубочке
так, что та становится ребристой.
узоры-купола-юбочки
выкрасят в цвет дискотечный,
серебристый.
строительный отвес
конусом
проталкивается вниз.
во всю длину
себя развертывая, предлагая,
и в зеленый лес, словно рыжий лис,
перевертываясь, убегает.
крутится собственником в поруке
пронизывает зрением близоруким
угрызая совестью себя за косы
обнару-живая перекосы.
ему некуда разбегаться, а он разбегается.
до тех пор, пока
земля
конуса
не
испугается.
воздух су-живают, со-кращают.
завтра сосед поймет, куда его помещают
почему продуло шею, просвистело ухо.
почему материя
похожа на потерю слуха.
забор — это и «в-зять» и «от-городиться».
чтобы потом погибнуть или родиться.
КОГДА НУЖНО БЫЛО УЕЗЖАТЬ
из тюбика солнца
я выдавил блеск
и улыбку
знающих твоих
глаз
превращал их. вращал.
их. вечности — вечность оставлена
я делал из света все
и комната светом обставлена
и шкаф из света
и утро
и эта
ДЕТАЛЬ
поглощающая
сущее