ISSN 1818-7447

Само предлежащее

Нина Виноградова Привычка к молчанию

Привычка к молчанию в детской глуши

и странным стихам мужа.

А тело моё, как ребенок души,

спит плохо и просит кушать.

читать

Владимир Стариков Под фонарями темно

видел на школьной доске

записанную мелом

белым по черному

формулу абсолютного вакуума

читать

Станислав Снытко В назидание

И вот, неожиданно, — апофеоз, сводный военный хор затягивает «I need a hero», железы внешней секреции одерживают безоговорочную победу над железами внутренней. Мощи в раке, раки — в реке. Река глубока, но народ непобедим.

читать

Егор Сковорода Окрестности метро

Сквозь Москву, как через летнее желе. Высокие платформы вокзала, мясо людей в трясине метро, строчка: «я считал богов, как месяцы, по косточкам рук», слова: «я тебя боюсь, я тебя люблю», раздражающе пухлые блондинки маршрутки, ударение «звóнит» на первый слог, неотправленные сообщения, выписки неровным почерком из Кузмина, ненависть каждому встречному, любовь к человеку вообще.

читать

Хамдам Закиров Прозрачность

Прозрачность не прозрачней непрозрачности, напротив —

она покрыта тонким слоем пыли,

как данью лет, к которой привыкаешь.

И стоит сомневаться: так ли нужно

по зеркалу рукою проводить?

читать

Евгения Суслова Видимое вразлет

Мякоть перепончатых этих

софигур отдается по мне — петляв их передник,

крепнет в грудине и вколот

пастуший природок: звуковой, торопный.

читать

Татьяна Аверина Кольцо скарабея

После смены шахтеры не хотят идти домой, а болтаются по поселку и срывают афиши с тумб. Устроившись в кустах, они читают газету и углем выводят на полях руны. Закончилась первая неделя работы, ее нужно отметить — найти кафе, где достаточно шумно и свисает с потолка серпантин, а пока можно отправиться смотреть мультфильм «Призраки погибших кораблей». Свет в кинотеатре не гасят, перед сеансом билетеры разносят вяленое мясо и пышки, покрытые слоем пыли. Затем наступает время для покупок — шахтеры приобретают щегла без клетки, два рулона обоев, шариковые ручки.

читать

Михаил Бараш За чем бы я ни наблюдал...

Вопрос жизни и смерти, то есть неважный

читать

Виктор Iванiв Пасха американска

дети сиротливые

гимнастические

на перспективу

работают кувырок

словно с ратуши кинуться

и лежат на земле

словно сонный зверок

читать

Виталий Юхименко Нас в избытке

Возможно, между глотком и строчкой вы сбрасываете буковки в пепельницу.

В маленькую урну для типографской краски.

Буковки-пепел в маленькую урну.

читать

Станислав Львовский Её зовут Наташа, ей тридцать шесть, и она не знает, как быть

Невозможно представить себе деда Сашу и её Даньку вместе. Разве что вот, деду Саше двадцать один, а Даньке шестнадцать (потому что вот сейчас ему шестнадцать), и они с дедом Сашей разговаривают. Про девушек. Потому что про что ещё они могут разговаривать? Всё изменилось, и как-то очень уж сильно. Но и не про девушек они разговаривают, а про что — Наташа не понимает. Вообще, она не понимает, как склеить ту жизнь (миленькая моя, любимая Лёля) и эту. Кажется, ну, не клеится — ну и бог с ней. Но Наташа чувствует себя почему-то обязанной.

читать