Пятница, май, 18, 2012
как уже говорила, заведение находится в зеленой зоне, рядом с натурпарком в виде густого первобытного леса.
само здание принадлежит архитектурному ансамблю старинной больницы. в ГДРовские времена все это пришло в упадок, теперь некоторые здания отреставрированы и превращены в жилые дома с частными квартирами, а другие помещения находятся еще в запущенном состоянии.
в одном большом здании устроили дом для престарелых, а в другом, напротив него, три года назад открыли этот хоспис.
он светский, что меня радует, т.к. прежние подобные учреждения, в которые я когда-то давно обращалась по поводу работы, принадлежали разным религиозным организациям, чьи верования я не разделяю.
поговорила с начальницей, женщиной, которая выбила этот хоспис. она говорит, что за три года было всего несколько случаев, когда пациенты изъявили желание увидеть какое-то духовное лицо. тогда призывался пастор из соседней кирхи. но случаев было очень мало. она не знает, чем это объяснить, то ли секулярностью Берлина, то ли всеобщими тенденциями.
заведение может принять одновременно максимум 16 клиентов.
у каждого своя отдельная палата с огромным плазменным телевизором, в которой многие, пользуясь предоставленной свободой, курят. сестры и санитары на подхвате, прибегают по первому звонку. делают массаж, дают лекарства, моют, делают укол.
кто может передвигаться, спускаются с помощью санитаров к завтраку или обеду. аппетита у них почти нет.
самый старый клиент по возрасту — 92-х лет — является самым старым и по сроку пребывания: лежит там с сентября прошлого года. он и поразил меня клубами крепкого трубочного табака, когда меня вместе с поваром повели знакомиться. непрерывно шутил и кокетничал, на вопрос, будет ли он обедать, пошутил: «съем, если не собираетесь меня отравить». это был именно юмор здорового и довольного человека, а не старческая паранойя, т.е. в правильном месте улыбки и пр.
сказали, что было уже несколько таких случаев, когда человека привозили умирать, а потом он на своих ногах возвращался домой, выздоровев в хосписе в совершенно безнадежной ситуации.
поразили старушки числом пять, которые, узнав, что есть новенькая сотрудница, впервые в таком количестве спустились обедать, а не попросили еду себе наверх в постель.
всем им под 90, все сидели выпрямив спинку и прижав локти, как полагается хорошо воспитанным дамам.
у большинства не было сил говорить, болтала лишь одна, блестя юмором. кажется, они все виделись впервые.
дама, у которой были силы на разговор, поведала, что последние 50 лет она жила в Берлине, но какая это гадость по сравнению с родимым Гамбургом. потом у всех пыталась выведать, откуда они, пока не пришла дама, к фамилии которой прилагается звание «доктор», и которая на вопрос «откуда вы» отрезала: «последние 30 лет живу в Берлине», дав понять, что дальнейшие расспросы не приветствует. затем произошел обмен светскими любезностями, говорливая дама спросила каждую из собеседниц: «надеюсь, я не досаждаю вам тем, что много говорю» — «что вы, нисколько».
поедая десерт, дама его похвалила, но бросила упрек повару без тени юмора: «боюсь, что в нем многовато калорий!» остальные дамы согласно закивали, присоединяясь к упреку.
повар мне сказала, что самое любимое место общения — это кухня со столовой. есть специальные комнаты общения, но они, несмотря на живые цветы и старания, непривлекательны. людей тянет на кухню, где идет обыденная размеренная жизнь, в том числе и родственников, привезших своих близких или только что их потерявших. они автоматически приходят именно на кухню за утешением, и мне посоветовали находиться там, если я не в палате у кого-то, чтобы родственникам было с кем поговорить, когда они придут.
раз в неделю, а именно в пятницу, привозят живые цветы букетами, их повсюду расставляют, заменяя старые, а в палаты ставят одиночные цветы в тонкой вазе.
[…]
Четверг, май, 24, 2012
позавчера больная с БАС начала умирать. пришли ее родители, потом отец ушел, а мать осталась в палате. все думали, что за ночь умрет, но нет, она была жива и на следующий день, и поздно вечером, когда я уходила домой, мать, проведшая с ней день и ночь предыдущие, осталась и на эту ночь. самое ужасное для меня в том, что она все годы болезни, пока постепенно отказывали все мышцы, была в полном сознании, только никак больше не могла выразить никаких мыслей и желаний.
и теперь мать сидит с ней, находящейся в полном сознании, но не могущей ничего сказать.
ей только в июле должно 44 исполниться.
у нее еще дети-школьники. вчера слышала, как старший санитар диктовал секретарше письмо директору школы с просьбой освободить детей от занятий на три дня (здесь все строго, нужно всегда письмо или свидетельство от врача для пропуска занятий, иначе будут большие неприятности).
разговаривала с фрау шехерезадой. она решила вспомнить свои поездки в СССР.
рассказала, что при первой поездке в Москву гид предложила повезти всех в ГУМ. она отказалась, сказала, что хочет на Красную площадь и будет ходить самостоятельно. гид ей не объяснила, что ГУМ на Красной площади. сказала, что была ошеломлена собором Василия Блаженного. а потом, когда пришла в себя от восторга, решила все же пойти в ГУМ и удивилась, что посреди универмага есть фонтан.
я спросила, зачем их возили в ГУМ, что такого тогда можно было купить в Москве, ведь магазины были пустые.
она сказала, что всегда была большой любительницей платков, и продемонстрировала платок на шее, а потом еще купила этих «бубу́шек» — «матрешек», поправила я, — которые все еще стоят у них дома.
потом их повезли в Волгоград, мемориал погибшим только построили. рассказала, что была под большим впечатлением и начала тогда плакать. и заплакала опять: «как же много ужасного мы друг другу сделали, мы, немцы, русским, но и русские немцам! что мы взаимно натворили страшного!»
я уже привыкла, что люди старшего поколения, услышав, что кто-то из России, начинают проклинать немцев и плакать. не знаю, насколько они считают себя обязанными это сделать и насколько это искренне, но фрау шехерезада несколько раз со слезами плакала. пришлось настойчиво ее просить поменять тему.
сказала, что, будучи в СПб., удивилась, узнав, что один из русских царей был родом из ее родного Киля.
что, приехав домой, углубилась в историю этого царя и его предков. очень прикольно рассказывала: «бедный мальчонка рос при отце- алкоголике. Катарина, приехав в Россию, оказалась замужем за алкоголиком. впрочем, она уже по своему отцу знала, что это такое» .
фрау доктор спускается к обеду каждый раз очень выверенно и со вкусом одетая, в юбке и строгих свитере с кофточкой, с непременной ниткой изысканных бус на шее.
мне временами делается при ней стыдно за себя.
вообще не думала, что еще встречу людей, у которых буду чему-то учиться. во всяком случае, не думала, что это будут обычные люди, ничем не знаменитые.
но тут прямо нон-стоп учусь у фрау доктор и фрау шехерезады. у фрау доктор 31 мая день рождения — 75 лет исполнится. когда приедет ее дочь из Австралии, сын заберет ее на два дня от нас «в отпуск», они поедут куда-то и эти два дня посвятят прощанию.
больная с БАС все еще жива. мать безотлучно при ней. разговорилась, начала выходить из палаты иногда. оказывается, у самой матери неизлечимый рак.
вот где ад.
и еще одна старушка приезжает каждый день, еле передвигаясь при помощи тележки, чтобы посидеть с 48-летним сыном (завтра 49 исполняется).
[…]
Суббота, май, 26, 2012
пришла вчера во вторую смену на работу, а на кухне такой бардак, будто я не в Германии.
кухарка извинилась, сказала, что весь день был наперекосяк и что сейчас она должна бежать на общее заседание, которое продлится час. и я оставалась на это время одна со всеми пациентами.
после заседания они стали появляться на кухне с побелевшими и позеленевшими лицами. к тому же сильно вытянувшимися. кухенфрау поведала, что на заседании выясняли отношения. что хоспис давно разделился на две группы. человек десять против женщины, создавшей этот хоспис с самого начала своими руками. она не могла объяснить суть их претензий, сказала, что все это мелочи, вроде дизайна комнат и т.д., но таких мелочей тысячи.
причем это, как я поняла, мелкие сотрудники, вроде медсестер.
что даже уже приглашался coacher, который пытался установить нормальные отношения. но теперь, мол, поздно. эта группа писала доносы во всякие учреждения, в больничную кассу и прочие организации, и дело зашло далеко. и что на этом заседании директриса фрау Х., организовавшая этот хоспис с самого начала на пустом месте, сказала, что вынуждена подать в отставку. эти недовольные десять (примерно одна треть рабочей команды) человек не хотят, разумеется, уходить сами.
через какое-то время на кухню зашла сдерживающая слезы сестра И.
попросила с ней не заговаривать и тут же разрыдалась. рыдая взахлеб, приготовила одному пациенту взбитые сливки в мисочке и кофе с молоком в поилке, попробовала успокоиться и пошла дальше работать.
затем зашла фрау Х. если бы мне ничего не рассказали, я бы ни о чем не догадалась, вот сильная женщина. сияла улыбкой, стала что-то говорить, я ее прервала и сказала, что слышала о происшедшем и считаю это ужасной несправедливостью. я на самом деле чуть не рыдала от ощущения несправедливости. она, продолжая лучиться, сказала, что будет тут еще какое-то время, пока не найдется заместитель.
я бы так не смогла. чтобы детище, в которое вложено столько сил, отняли нанятые ею же на работу сотрудники. при том, что большинство сотрудников на ее стороне.
и само существование хосписа теперь под вопросом.
а по отдельности все вроде такие милые люди…
Вторник, май, 29, 2012
понедельник был выходной — Троица по-местному.
в пятницу приехала вся семья больной БАС. отец, выглядящий очень моложаво, лет на 50—55, пришел на кухню жаловаться, что он, конечно, рассчитывал, когда ему сказали, что дочь умирает, что это может на два дня затянуться, но никак не рассчитывал, что растянется на дольше.
а тут тем более Троица на носу, на дорогах пробки, они собирались всей семьей за город выехать, а теперь непонятно, как быть. сказал, что вся семья в сборе, они рассчитывают, что сегодня все кончится, иначе он все же вечером заберет с собой и жену отсюда.
но больная подложила своим родным свинью и скончалась в субботу. им, видимо, пришлось вернуться с дачи, и длинные выходные тоже пропали.
Фрау У., больная БАС, тяжело действовала на фрау шехерезаду, палата которой была напротив. та слышала ее стоны, а потом мать больной рассказала ей, что с ее дочерью, и фрау шехерезада начала бояться, что сама будет в таком беспомощном состоянии лежать. в связи с чем стала впадать в депрессию.
я ее уговаривала спуститься в столовую, говоря, что без нее фрау доктор не с кем и поговорить. это придает ей силы.
сама шехерезада, несмотря на весь свой букет тяжелых болезней и не менее тяжелого способа поддержания жизни, полна энергии так, как редко какой здоровый человек.
рассказала, что приехала в хоспис на такси, и таксист все удивлялся, что такой живой человек едет в хоспис, говорил, что он иначе представлял себе тамошних обитателей.
сегодня за обедом фрау шехерезада, поедая десерт, восхищалась вкусом вишен: «какие необыкновенно вкусные вишни!» — потом обратилась ко мне: «они наверняка из Москвы?»
надо будет им еще икры купить, тем более у фрау доктор 31 мая день рождения — 75 лет.
кухенфрау (отныне я буду их «звать кухонными феями» — такая надпись на их фартуках) очень вкусно готовят всякие супчики и пекут вкусную выпечку. но больные, увы, мало могут съесть и еще меньше — удержать съеденное. контраст в питании особенно чувствуют те, кто попал сюда после больницы — в больницах кормят разогретыми полуфабрикатами.
странно, если задуматься: так пренебрежительно относиться к питанию больных и так ублажать умирающих, которым еда уже почти безразлична.
Пятница, июнь, 1, 2012
мне тут велели записывать высказывания пациентов перед лицом вечности. Herr К., 58-го года рождения, сообщил мне наставительно, пока я кормила его яйцом с ложечки: «яйца — они очень вкусные!»
лет десять назад я написала рассказ, в котором герой собирал высказывания умирающих. надо сказать, что они все очень любят яйца. а для К. еда — одно из последних удовольствий, которые он себе может позволить.
еще он любит кошек. у него лежат разные альбомы с фотографиями кошек и он их рассматривает. а еще перед глазами его на окне повесили большую фотографию, на которой он, уже больной, на кровати в хосписе, его жена, ребенок лет шести, которого он обнимает вместе с черно-белой живой кошкой.
я по глупости спросила: «это ваш внук?»
выяснилось, что дочь.
Herr К. тоже успел побывать в Армении в юности. я так понимаю, гдровцы только так союз объезжали. при первом кормлении он мне сообщил, что видел в Армении монастырь, высеченный прямо в скале.
когда я второй раз вошла в его комнату, чтобы спросить, что он будет есть, он мне сообщил: «я видел гору Арарат!»
еще есть Herr В., 1925 г.р., заядлый курильщик. это тот, который курит трубку. один раз я зашла в его комнату, и он начал мне жаловаться, что пропала его зажигалка, просил ее найти. сестры мне объяснили, что они ее спрятали, т.к. боятся, что он устроит пожар, в руках у него сил мало. сказали, что если я готова сидеть во время курения, то они ему выдадут.
но я как раз собиралась идти в соседний магазин докупать недостающие к обеду продукты, т.к. референт ушел в отпуск. и вообще, несмотря на то, что я сама когда-то была заядлым курильщиком, не выдерживаю в его палате долго, начинаю задыхаться.
а у него при этом очень редкая и тяжелая болезнь легких.
Понедельник, июнь, 4, 2012
еда
здесь у всех очень серьезные отношения с едой. для кого-то это единственное оставшееся удовольствие, а кому-то — одни мучения: надо заставить себя съесть без аппетита, потом мучительно пытаться удержать в себе съеденное.
отдельный сюжет — кормление умирающего. привезли пожилого мужчину, у которого счет пошел на дни.
жена его пришла в столовую жаловаться, что он мало съел, хотя он съел всю порцию, которую большинство еще не совсем умирающих едва ополовинивает.
опытная повариха, работающая тоже с момента основания, попробовала ей объяснить: «он не должен есть». но жена предпочла не понять.
в четверг, когда я вечером уходила с работы, мне сказали, что вся его семья в сборе, ожидают смерти с минуты на минуту.
в субботу, когда я снова вышла во вторую смену, сестра поделилась со мной пожеланиями, которые высказали «наши гости» — как они тут называются — по части меню полдника, который я им разношу, если бываю во вторую смену. про этого господина она сообщила, что он еще жив, но кормить не надо, у него агония.
я даже не зашла в его палату. потом сверху позвонила жена удивляться, почему ее мужа обделили кусочком тортика с кофе. дежурившая сестра тоже попыталась объяснить насчет «не надо кормить», но жена все же впихнула в агонизирующего тортик с кофе и с чувством выполненного долга отправилась домой, оставив сестер разбираться с последствиями кормежки.
чувства тут обострены и усилены. на четвертый день моей работы, когда мне как раз надо было запоминать имена и номера палат больных, имена сестер и поварих и всякое прочее про устройство инвалидных колясок, способы хранения продуктов и т.д., я разносила полдник и зашла к фрау доктор с кусочком пирога на тарелке спросить, будет ли она пирог с кофе. и тут же поняла, что совершила грубую ошибку.
фрау доктор думала уже, что у нас любовь, а я оказалась такой невнимательной свиньей… она оскорбленно спросила: «вы еще не запомнили, что я в полдник пью только кофе со сливками и не ем ничего?» но, к счастью, у нее в палате были гости, и я моментально сориентировалась, изобразив, что помню же, конечно, мой вопрос относительно пирога касался лишь гостей. кажется, она мне не совсем поверила, хотя в следующие дни я заходила к ней в комнату только с готовой чашкой кофе со сливками, но потихоньку растаяла, особенно когда в день ее рождения я сообщила, что ездила покупать икру именно ради этого повода.
теперь я запомнила их пищевые предпочтения. так, фрау шехерезада предпочитает после ужина вишневый сок, а новопоступившая фрау, в прошлом профессиональный повар, предпочитает на ужин лишь томатный суп.
особый праздник был, когда готовили спаржу. я тогда была в первую смену и наблюдала и за готовкой, и за тем, как гости ждут еды. все оживились, фрау шехерезада счастливым голосом сообщила, что спаржа с ветчиной и картошкой — типичная их шлезвиг-гольштейнская еда.
повариха сказала, что я в тот день поела типичной немецкой еды от начала до конца: спаржу с ветчиной и картошкой под соусом hollandaise и специальным соусом из панировочной муки. в ресторане сейчас в сезон такая еда весьма прилично стоит.
повариха спросила, какой соус делают в России к спарже, пришлось признаться, что в России спаржу особо не едят, что ее несказанно удивило: «я думала, весь мир ест спаржу!»
помнится, когда я несколько лет назад упомянула спаржу, люди из России понимали под спаржей нечто из сои, попадающееся у корейцев в салатах.
обрадовалась спарже и вторая наша 90-летняя гостья. она новенькая, но, в отличие от старой нашей гостьи, которая даже старше на год, не сохранила ясности сознания.
периодически спит, когда просыпается, ворчит и даже ругается на сестер. как- то раз, когда ее еще спускали в столовую и я села рядом, чтобы покормить, хотя обычно спускающиеся едят сами, она мне пожаловалась: «эта сестра сердито на меня посмотрела». обе поварихи стали хором оправдываться: «это была не я!»
ко мне старушка относится благосклонно. когда я в ее палате кормила ее спаржей, она тоже сообщила, что это самая ее любимая еда. даже вырвала из моих рук ложку (я ее кормила размельченной едой с ложечки) и стала выскребывать с тарелки остатки, хотя до этого ложечку в руках не могла удержать.
получилось много про еду, остальные темы оставим на потом.
Вторник, июнь, 5, 2012
пунктиром — мужчины:
курильщик
вчера тихо скончался Herr B., который непрерывно курил трубку и от которого последнее время стали прятать зажигалку, 1925-го г.р.
был необыкновенно деликатный, тихий человек. и умер деликатно.
некоторые умирают громко и торжественно, при полном сборе родственников, несколько дней и ночей подряд, а другие уходят тихо и незаметно.
я ни разу не видела, чтобы к нему кто-то приходил, но он не жаловался, а хвалил своих сыновей.
единственный человек, который меня про меня выспрашивал. остальные спешат рассказать о себе, что и понятно.
делал комплименты тонкие. например, спросил как-то: «вы давно в этой сфере работаете? удивительно! всего неделю? очень хорошо справляетесь, как опытный специалист».
в свое время был большим начальником большого предприятия. теперь на мне тяжким грузом, что отказалась посидеть рядом, чтобы он покурил — под таким условием сестры готовы были вернуть зажигалку.
говорящий мужчина
в субботу привезли нового гостя, он спустился на ужин в столовую. спустилась и фрау шехерезада. у нее три раза в неделю диализ, после которого она очень страдает и обычно не спускается. но т.к. во время полдника она спала и ничего не перекусила, то спустилась вниз. плохо соображала, путала слова. потом, когда поела, немного пришла в себя. осталась поболтать со мной, когда все ушли.
призналась, что хотела еще булочку с печеночным паштетом у меня попросить, но забыла слова, поэтому попросила только булочку с маслом. видно было, что постепенно приходит в себя, глаза становились яснее. тут она, явно очень волнуясь, спросила: «как была фамилия этого господина, который сидел с нами за столом? а то, знаете, мне бывает очень неприятно, если я путаю и неправильно называю. я ей сказала, фамилия простая, но непривычная. несколько раз по буквам произнесла. потом написала. видно было, что она очень возбуждена. стала сетовать, что без очков не видит. тогда я на большой бумаге огромными буквами написала фамилию. она обрадовалась, возбуждение ее нарастало:
— вы знаете, а ведь буквально вчера фрау доктор мне сказала: «мы уже никогда больше не будем сидеть с мужчиной за одним столом!»
— ну вот видите, правильно говорят: «никогда не говори никогда!» — да! и вы знаете, что самое приятное? что это говорящий мужчина! у нас это такая редкость! — на самом деле не такая уж, но часто говорящие не могут уже спускаться в столовую, — а вы знаете, как приятно разговаривать с мужчиной! совсем не так, как с женщинами! они очень интересные вещи говорят!
было очевидно, что фрау шехерезада необыкновенно вдохновлена появлением говорящего мужчины. ее даже нисколько не смутила небольшая неловкость, возникшая в конце ужина. говорящий мужчина вдруг сказал, глядя на меня, сдавленным голосом: «мне нужно срочно в туалет!»
я, думая, что он в подгузниках, сама заволновалась и сказала, что надо срочно звонить кому-то из сестер наверх, т. к. я не знаю пока, как со всем этим справляются, на что он ответил: «я умею пока сам ходить в туалет, вам надо меня только до него доставить».
и я подхватила коляску и изображая шумахера, помчалась к лифту, чтобы не случилось чепе.
но фрау шехерезада эту мелкую деталь проигнорировала, предаваясь радости будущих бесед с мужчиной.
сказала, что ей всегда нравились мужчины моложе ее. хотя это было и оправдано, т.к. почти все ее ровесники полегли в войне. вспомнила своего дедушку:
— вы знаете, мой дедушка самый любимый мной человек! у него было шестеро детей, но я была единственная внучка. он очень мной гордился и очень меня любил!
— еще бы, представляю, какой вы были хорошенькой маленькой девочкой с огромными голубыми глазами и светлыми кудрями! (она и сейчас, под 90, выглядит невероятно благородно, не только со следами красоты, а просто красиво.)
— он всюду меня водил за собой, на встречи с профессорами, с разными умными людьми, и я слушала, как разговаривают мужчины. я была маленькая, но очень гордилась. помню последнее лето, когда дедушка меня возил с собой на раскопки, касающиеся викингов.
— он был профессором археологии? — да. а откуда вы знаете? я вам уже о нем рассказывала? в это лето, я помню, начал лаять по радио Гитлер. я постоянно слышала его речи и мне казалось, что он лает: «вау-вау-вау!» и потом опять: «вау-вау-вау!» и без конца по радио: «вау-вау-вау!» я тогда подумала, что этот человек принесет нам несчастье. дедушка умер в январе 1939-го, я до сих пор помню этот день. тут фрау шехерезада принялась горестно плакать, причитая: «дедушка, мой дедушка!»
я постаралась перевести ее мысли на новый предмет радостных переживаний.
затем она еще немного поплакала, сказав, что всегда думает о том, «сколько молодых мальчиков скончались по вине этих Гитлера со Сталиным» (немцы обычно в таких случаях Сталина не поминают, но тут я сама послужила примером, при очередном подобном рассказе сказав, что Сталин виноват не менее Гитлера во всем произошедшем).
мне пора было уже уходить домой, рабочее время кончилось, о чем я постаралась намекнуть.
она спросила: — когда вы снова будете? — завтра, в воскресенье, меня не будет, но в понедельник уже мы снова увидимся. — в первой половине дня? — нет, во второй!
она снова скуксилась, готовясь заплакать (видимо, еще диализ так действовал):
— мне грустно думать, что я так долго вас не увижу! — вы думайте лучше о том, что будете завтра сидеть за одним столом с мужчиной и разговаривать с ним.
фрау шехерезада вся просияла.
поэтому в понедельник я предвкушала их предстоящую беседу во время ужина, как некоторые предвкушают поход в театр на постановку гением гения.
фрау шехерезада явилось первой на ужин. в нарядном платье, вместо обычных помятых футболок.
мы долго с ней сидели одни внизу. спросила, как ей говорящий мужчина, удалось ли с ним поговорить? ответила сдержанно:
— да, удалось. он, бедный, так болен. у него рак кишок. ему все вырезали. у меня то же самое, конечно, но надо сказать, что меня не резали!
а говорящий мужчина все не шел, хотя заказал себе что-то особенное на ужин: картофельный салат, — и ему уже накрыли.
надо сказать, что я в хосписе попутно учусь всяким мелочам из немецкой жизни, с которыми за столько лет впрямую не сталкивалась.
например, я знала, что существует такое любимое блюдо немецкой кухни, как картофельный салат, который продается часто уже в готовом виде, но ни разу не возникло желания его попробовать, и, тем более, я не знала, как его готовят. так что, если бы не сестра, которую он попросил приготовить этот салат, я бы до сих пор не знала. в холодильнике все готовые салаты уже кончились, поэтому сестра воспользовалась вареными картошками, сваренными поварихой на завтра, добавила мелко порезанные лук с соленым огурцом и майонез. сказала, что это классика жанра. буду теперь знать.
а говорящий мужчина все не шел. фрау шехерезада успела уже съесть свои булочки с маслом и попить квас, который она любит пить по вечерам, а его все не было. пришли еще старушки, а он не шел. я спросила у спустившейся сестры, почему он не идет. она ответила, что у него гости и, возможно, он попросит свой ужин наверх.
фрау шехерезада вся сжалась и заметно погрустнела.
вдруг за ее спиной раздался голос говорящего мужчины. он решил спуститься и поздоровался со всеми.
от неожиданности фрау шехерезада поперхнулась куском, который был у нее во рту. долго кашляла, а потом ее стало рвать всем съеденным прямо за столом. и ей пришлось срочно подниматься к себе наверх с помощью сестры. надеюсь, что такие мелочи не помешают им в будущем наслаждаться взаимной беседой.
не знаю, как говорящий мужчина, а фрау шехерезада незабываемый собеседник.
[…]
Пятница, Июнь, 29, 2012
так совпало, что многие нынешние дамы поступили в хоспис вместе со мной. фрау божий одуванчик лежит с сентября прошлого года, фрау доктор с апреля этого года, а вот фрау шехерезада парой дней раньше меня поступила.
к ним ходят музыкальные терапевты и терапевты по искусству.
как-то зашла к фрау доктор, а у нее сидит терапевт по рисунку. потом она мне сообщила: «я нарисовала по его просьбе горы и леса». — «вы вообще рисуете?» — «нет, никогда. но надо же человеку помочь на хлеб заработать». а позавчера было оживление в рядах нешуточное. после трех часов (время кофе с пирогами у нас) должна была прийти музыкальный терапевт. но она позвонила сообщить, что пропустила электричку и не приедет, потому как на следующей будет слишком поздно.
а дамы уже собрались и явно радостно предвкушали, что с ними редко бывает.
и вот, за что я ценю очень местный персонал, в том числе и кухонный за редкими исключениями (исключение, кстати, с сегодняшнего дня перевелось на другое место работы), что они с душой подходят к своей работе. пришли сестры И. и Й., И. с гитарой и с очень неплохим сопрано, а Й. прямо- таки с потрясающим альтом.
принесли огромную папку, дав мне повод опять протащиться от немецкой обсессивной компульсивности, действующей на мою хаотичность весьма терапевтично: в папке был указатель пронумерованный, и под каждым номером находилась соответствующая немецкая народная песня с нотами отдельно и несколько листков с крупным шрифтом, вложенные в то же подразделение целлофановое отдельно. они аккуратно доставались, предлагались участникам, а потом заботливо убирались на свое место для будущих случаев.
среди пришедших были фрау доктор, одна из новеньких фрау и еще одна дама, о которой я мало пишу, т.к. она мало говорит, но сегодня немного напишу, так что назовем ее фрау со славянской фамилий (в дальнейшем фрау С.).
фамилия у нее славянская, но она явно об этом даже не подозревает. такая немка-немка.
выяснилось, что листки с написанными крупным шрифтом текстами песен более чем кстати. все сообщили, что помнят из каждой песни только первую строфу.
сестра И. на это изрекла: «мы, немцы, народ «первой строфы». это не я так считаю, существует такое мнение, все немцы из каждой песни помнят только первую строфу».
затем началось пение. я, конечно, ни одну из этих песен не знала. по телевизору больше попса или классика.
представила, что если бы дамы были русские, то они пели бы «вот кто-то с горочки спустился» или «ой, цветет калина в поле у ручья».
а эти народные песни оказались в большинстве своем сочиненными в XVIII веке, мелодию ко многим написал Рихард Штраус.
некоторые песни были весьма грустные и в тему заведению, например, рефрен песни «Hoch auf dem gelben Wagen» («ввысь в желтом экипаже»): «ich werde so gerne noch bleiben, aber der wagen der rollt» — «я бы еще с таким удовольствием здесь остался, но экипаж, увы, катится». речь идет о почтовой карете. прочитала сейчас в немецкой вики, что эта песня является аллегорией на смерть, но дамы пели весело и с удовольствием. текст написан в 1870-х, а музыку сочинил в 1922 г. один аптекарь.
поется как марш. говорят, песня это приобрела вторую жизнь после того, как тогдашний министр иностранных дел ФРГ, ставший позже ее президентом, исполнил ее с благотворительными целями по телевидению*.
так же весело они пели другую песню про смерть с весьма веселым припевом «холла хи, холла хо!»:
«Wenn ich dann gestorben bin — Hollahi Hollaho Trägt man mich zum Grabe hin — Hollahi jaho»
«а когда я умру, холла хи, холла хо отвезут меня в гробу туда, холла хи йахо!»
но все вдруг изменилось, когда все запели безобидную вроде бы песенку о любви под названием и с припевом «Ännchen von Tharau» — Анхен из Тарау (ныне поселок Владимирово в Калининградской области).
дамы под конец этой песни дружно зарыдали в горести, даже фрау доктор. из википедии узнала, что текст написан в 1636 году, приписывается Симону Даху, и посвящены вирши реальной персоне, Анхен. у которой была интересная жизнь.
Анхен, дочь пастора из Тарау, родившаяся в 1615 году, потеряла своих родителей в 1629 году и росла у опекуна в нынешнем Калининграде. там же она и познакомилась с Симоном Дахом во время поездки на пароме.
в 1636 году она вышла замуж за некоего пастора и переехала с ним жить в нынешнее Новостроево, а затем в Саранское (нынешнее). пастор скончался через шесть лет брака, и Аннхен вышла замуж за его преемника. тот тоже скончался через шесть лет брака, и она снова вышла в третий раз замуж за преемника-пастора. после смерти последнего переехала жить к сыну-пастору в нынешний Черняховск.
вот и слова любви к женщине с такой богатой судьбой вызвали горестные слезы у наших дам, так что потом пришлось петь им срочно веселые песни про майских птичек, чтобы развеять.
но это я вас и себя забалтываю, чтобы оттянуть грустные сообщения.
а они таковы:
фрау шехерезаде стало плохо. третьего дня она не могла уже самостоятельно удержать стакан, ей дали пластиковую кружку, легкую, как перышко, но и ее она не могла удержать. а вчера уже была без сознания целый день…
и фрау доктор вчера было плохо, ничего не ела целый день. под вечер, перед уходом, я зашла к ней и снова спросила, может, принести ей чего. но она ответила, что ее рвет все время.
позавчера ей тоже было плохо. сестра-ассистентка попробовала ее утешить и сказала: «погода плохая, оттого вам плохо. бывает ведь, когда простужен, при плохой погоде делается еще хуже, а когда солнце, самочувствие улучшается». фрау доктор пришла в неописуемую ярость: «это что, вы полагаете, что мы все тут с простудой лежим?»
пришлось мне для разрядки ситуации ей напомнить: «но ведь вы и правда были простужены на прошлой неделе». она успокоилась. все же непонятно, почему она мне так симпатизирует и так не любит именно эту сестру.
а новенькая фрау, рассказавшая, что у нее шесть братьев и сестер, она средняя по возрасту, и остальные уже скончались от рака. ей самой около 65-ти. она позавчера после всеобщего оживления, вызванного музыкальной терапией, длившейся более двух часов (сестра И., между прочим, уже неоплачиваемые сверхурочные просидела тогда, только ради пациентов), во время беседы после ужина, сказала мне и фрау доктор по поводу того, что фрау божий одуванчик пожелала ужинать у себя, а не спуститься за общий стол, а я их успокоила, что у нее все хорошо, просто немного устала: «я, кстати, сделала наблюдение, что если кто-то не спускается некоторое время, то он вообще потом не спускается».
все горестно замолчали, подавленные точностью наблюдения.
Суббота, Июнь, 30, 2012
вчера в 11 утра скончалась фрау шехерезада. когда писала вчерашнюю запись, она была еще жива.
упокой, Господи, рабу Твою и прости ей прегрешения вольные и невольные.
зам. начальницы предложил мне: «сейчас родственники ушли, сестры ее приготовили, ты можешь зайти к ней и попрощаться наедине».
каждый раз это ощущение от тела, как от скинутой одежи, ставшей ненужной.
медный пфеннинг в землю к гортензиям она успела засунуть. цветы стали из розовых голубыми.
42 
