Чёрный бражник
Марево размягчает ударные струны.
К чему восклицательный знак приставить? Поищешь и не найдёшь.
Изобретётся ли повод хотя бы к загулу в кругу друзей?
Если не время великих дел… Жизнь эту просто так, унынием, не возьмёшь.
Завтра я ещё не умру! Затем придёт послезавтра.
Так выпьем! За чёрное молоко
послезавтра, ядрена вошь!
Сон в летнюю ночь
Проникая в нору жилища, этот зверёк
находит сам себе путь. Да это несложно.
Он идёт к человеку, мохнатую лапку трясёт, как кот,
пересёкший лужу, — но он не кот.
Необесточенный телевизор на холодильнике —
нелепый без звука медиатор чужих жестов —
зверьку и дружбан и подельник.
И ему — приветственный взмах хвоста.
Зверёк сворачивается у виска спящего человека,
Он будет навроде кошки, но куда там кошке.
— Ы-ы-ы-ы, — воет во сне человек, — етажы-ы-ы!!!
Ужо топорик, уже топорик-то под подушкой!
* * *
Телепровал с чёрной, но влекущей поэтикой ада здесь-и-сейчас.
Недомолвки, подгонки. Самолёт провалился в тартарары,
проявился с другой стороны земли,
притащил неизвестно откуда отряд вуду, теперь они
размножаются здесь и там.
Это клип скоростной, кто подсел на него, рискует
инерцией вспышек быть выброшенным из этого мира.
Наблюдатель здесь неуместен. (Наблюдатель — от слова «блюсти».)
Кирка, топор, штык-нож —
вот что сподручно, когда уже нет места «любви ненаучной».
И прочей любви вообще: пришли времена
размножения отпочковыванием.
Продолжая всего лишь смотреть, рискуешь ощутить себя сукой
(самкой нелепого, нездешнего миттельшнауцера).
Но ты продолжай смотреть. Утешенье, оно же подсказка:
разве из нас хоть один — не миттельшнауцер,
разве из нас хоть один — не чихуахуа
перед лицом недалёкой уже войны?
* * *
Любовница — это такая вещь,
которой пользуются иногда.
Люди вообще замысловатые существа.
Некоторые мужчины её используют как нашлемник,
некоторые мужчины её используют как нажопник,
некоторые женщины располагают ею как трофеем.
Некоторые живут с любовницей как с женой,
но тогда это и есть жена!
Подумаешь: жизнь начинается с чая —
в чайнике, а не в пакетиках. Однако и это — домысел:
схемы тут нет. Представь, появляется человек,
откуда-нибудь подходит, говорит: я возможен вообще почему? Вот на мне
не состыковался чертёж!
И поэтому я здесь есть.
Впрочем, тело и есть тело, чего только не начертишь! Кожа всё стерпит.
42 
