ISSN 1818-7447

об авторе

Анна Румянцева родилась в 1991 году в Рязани, выросла во Пскове. Окончила факультет журналистики Российского государственного гуманитарного университета. Публиковала короткую прозу в Интернете, заметки и рецензий в газете «ExLibris НГ», вела цикл литературных вечеров в Библиотеке имени Тургенева. Живёт в Москве.

Страница в студии Новой литературной карты России

Само предлежащее

Нина Виноградова ; Дмитрий Билько ; Анатолий Каплан ; Пётр Сафронов ; Сергей Данюшин ; Алексей Кияница ; Михаил Немцев ; Анна Румянцева ; Сергей Соколовский ; Гали-Дана Зингер ; Константин Шавловский ; А. Нуне ; Русская поэзия Казахстана

Анна Румянцева

В четверг Кристина…

В четверг Кристина пришла к Андрею в девять часов вечера, чтобы провести следующие несколько дней вместе: смотреть сериал про психиатрическую больницу, готовить завтрак, обед и ужин, заказать билеты на море, чтобы уехать из города в ближайшие две недели.

 

Андрей вообще с самого детства мечтал поехать на море. Хотел отправиться в летний лагерь, например, в Геленджик или Сочи, а совсем в глубине души представлял, как станет лежать на пляже в шезлонге и пить апельсиновый сок из трубочки, а вокруг никого не будет.

 

Но в действительности, как и все советские дети, каждое лето Андрей проводил на даче. Там его не заставляли собирать ягоды, носить тяжелые ведра воды, обрезать лук. Все время он проводил на чердаке, разбирая скопившийся там хлам — старые газеты, сломанную мебель, резиновые игрушки, — не по чьей-то просьбе, а ради своего удовольствия. За многие годы уборки он так ни разу и не навел там настоящий порядок.

 

Иногда, когда сидеть взаперти было слишком душно, Андрей уходил на речку с соседскими мальчиками и девочками. Из них всех его по-настоящему интересовала лишь Настя, которая приезжала в поселок только на выходные. Это было единственное обстоятельство, которое отличало Настю от остальных, но его оказалось достаточно, чтобы Андрей запомнил ее в лицо. Ближе всего ее лицо он увидел однажды на заднем сиденье автомобиля.

 

Андрей в тот день возвращался с семьей из поселка в город, но машина на середине пути заглохла. Отец Андрея никогда не сталкивался с подобной поломкой, да и вообще был человеком крайне застенчивым и несмелым, потому всей семьей не меньше часа они просидели в сломанной машине,  не выходя наружу. Кажется, отец Андрея уже был готов к какому-то решительному поступку, когда на дороге вдруг показался автомобиль Настиного отца, куда  уже через пару минут Андрей вместе с матерью пересели: мать — на переднее сиденье рядом с водителем, а Андрей — на заднее рядом с Настей. Отец Андрея остался стоять на обочине, и сейчас уже никто не помнит, чем эта история кончилась. Но Андрей до сих пор не забыл, что всю дорогу до города Настя угощала его шоколадными конфетами, которые сама ела так быстро, что не успевала вытирать губы.

 

После этого случая Андрей почему-то редко видел Настю в поселке, зато вспоминал ее сидящей на заднем сиденье с измазанными в шоколаде губами. Впоследствии, когда Андрей всерьез увлекся пленочной фотосъемкой, он даже жалел, что тогда фотографировать не умел.

 

Андрей вообще рос одним из тех мальчиков, которые часто жалеют о совершенных и не совершенных поступках, живут в ожидании щуки или хотя бы печки, а в прикроватной тумбочке хранят не презервативы и смазку, а только одноразовые полотенца. Настя стала для него чем-то недостижимым (хотя через родителей всегда можно было узнать номер ее телефона) и очень желанным, он даже по-своему был влюблен в нее, как только умеют быть влюбленными мальчики, никогда не знавшие нежности.

 

Андрей часто представлял ее  лицо, а со временем стал спускаться ниже. Он как будто видел ее плечи, живот и бедра, хотя в действительности не видел их никогда. Он воображал ее на кровати полностью обнаженной с измазанными в шоколаде губами, а вокруг на простыне фантики от конфет.

 

И чем больше проходило времени, тем сильнее в его воспоминаниях она сливалась со скриншотами из порнофильмов, с фотографиями обнаженных женщин из эротических журналов, которые он любил листать в туалете, когда никого не было дома, или  у себя в комнате, когда родители смотрели вечерние новости, которые Андрей  ненавидел за излишнюю прямолинейность.

 

Несколько раз за ужином мать Андрея почему-то упомянула Настю. Она, казалось, о чем-то догадывалась, но Андрей не хотел или не мог поддержать тему. Он вообще из всех услышанных за всю жизнь слов матери запомнил только одну фразу: «Любое событие можно оспорить или забыть».  Она произнесла ее как-то между делом и скорее всего даже не сама ее выдумала, а где-то вычитала или услышала. Но это не помешало Андрею превратить эту фразу в свой жизненный принцип, повторять ее случайным приятелям и на уроках литературы.

 

Андрей жалел, очень часто переживал, что Настя не учится с ним в одной школе. Иногда, отвечая перед классом, он даже представлял Настю сидящей на задней парте, склонившейся над тетрадкой, поедающей шоколадные конфеты, пока никто не замечает, пока все взгляды устремлены на него, стоящего у доски.

 

Но в действительности на последней парте сидели совсем другие девочки, любившие сосиски в тесте из школьной столовой, допивающие компот до ягод. Никого из них не звали Настей, даже Мариной или Светой. И при всем презрении к подобным девицам, которое Андрей ощущал только тогда, когда их не было рядом, он ходил вместе с ними по пятницам в школьную столовую за куском свежеприготовленной пиццы.

 

И эти девицы в потертых джинсовых сарафанах провели вместе с Андреем в силу обстоятельств так много часов, что он запомнил каждую из них по имени (Ксюша, Оля, Маша, Наташа, Даша, Аня, Катя, еще одна Катя), по цвету глаз, по форме губ.

 

Потому теперь, когда незаметно наступила суббота, Андрей уже не уверен, что ту маленькую девочку с измазанным в шоколаде лицом действительно звали Настя. И если все же попробовать спросить у родителей номер ее телефона, то нет никаких гарантий, что она возьмет трубку, что она сама себя вспомнит. Возможно, эту девочку вообще звали Кристина, и именно она лежит рядом с Андреем, не хочет вставать с постели и идти на кухню за апельсиновым соком.

 

И кому-то из них он сейчас расскажет о том, что в 12 лет на чердаке на даче перечитал все газеты, в которых так много писали о подвигах пионеров. И с тех самых пор он боится стать одним из тех, кто может заложить учительницу, соседского мальчика, отца или мать, донести на девочку, съевшую несколько зерен в государственном поле, — сделать все, что необходимо ради порядка, ради путевки в «Артек», которую получал каждый сознательный пионер. И только смена власти, реформы смогли удержать его от доносов.

 

Когда Андрей закончит рассказ, девушка уже будет спать. Он перешагнет через ее тело, так как любит лежать около стенки, и пойдет на кухню. Еще никогда в нем не было столько решимости. Он обрежет провода холодильника, блендера, зайдет в комнату и обрежет провод компьютера и телефонный шнур. Андрей всегда знал, что все эти устройства должны работать без проводов.