Лес
1: Подожди, я расскажу тебе историю. Ты не очень спешишь?
2: А чего ждать-то? Прикинь, все окна горят.
1: Тебе Катька звонила вчера?
Жил мужик с женой и детьми. И вот он заболел и стал умирать. И дал он Богу обет: не помру — пойду в монастырь. И выздоровел. Собрался идти в монастырь, а тут его жена захворала. И говорит: ну, ладно, вот похороню старуху — и пойду.
2: Да я не тороплюсь. В крайности у тебя переночую.
1: Окна, да, синим огнем, это потому что сегодня Откровение, все по домам у телеков сидят.
2: Ты что-то там рассказать хотел.
Ну проболела сколько-то жена, померла, мужик, как положено, схоронил ее и собрался в монастырь. А потом думает: да как же я сейчас пойду, у меня ребята подрастают, дочки на выданье. Вот подыму ребят, дочерей замуж отдам, и пойду.
1: Ко мне сегодня нельзя, у меня сегодня полтергейст обещали.
2: Кто обещал?
1: Он и обещал.
Ребята выросли, дочери замуж повыходили, и пошел мужик в монастырь. Приходит к игумену и говорит: «Отче, давай мне послушание». Игумен говорит: «Вот тебе топор, иди в лес, наруби дров».
2: Катька звонила вчера весь вечер, да я спал.
1: Знаешь, я тебе рассказать хотел, Катька еще просила, если ты, … Да ты посмотри, что творится! Сбрендили все с этим Откровением, сколько времени уходит, сколько денег!
2: А у тебя что за полтергейша?
Пришел мужик в лес, смотрит, а все деревья в лесу — золотые. Стукнул топором раз, другой, — только гул идет.
1: Жалко Катьку. Она и мне вчера звонила.
2: А ты не переживай за деньги, никуда они не уходят. Закон сохранения!
1: Так вот — полтергейст, это я вот купил пирог с капустой на закуску, положил во внутренний карман, всю дорогу, вроде как котенок за пазухой греет, а домой пришел, — оказывается, я его в карман брюк положил.
Возвращается он в монастырь. Игумен спрашивает: «Ну что, принес дрова?» «Да отче, — нет, не принес, все деревья в лесу — золотые!» «А, ну ладно. Иди, реку перейдешь, там за рекой другой лес есть, иди туда.»
2: Я вообще-то Катьке ничего не обещал. Я ей абсолютно ничего не должен. А если не догоняет — пусть себе ведется.
1: Переживай — не переживай, — денег нет. Ни денег, ни времени. Куда-то они все-таки исчезают, вот тебе и полтергейст.
2: Да я вот теперь на измену сел, я вообще-то к тебе хотел, а у тебя, говоришь, пирожки с котятами. Катька опять трезвонить будет, мне уже каждый звонок, что твой пирожок.
Перебрался он через реку. А за рекой лес — все деревья серебряные. Стукнул раз топором, стукнул другой, — только звон идет.
1: Так может это? К тебе пойдем, Откровение посмотрим? Столько рекламировали.
2: Я никому ничего не должен. Я никому ничего не обещал.
1: А то у меня ж сегодня полтергейст обещали.
Приходит он к игумену, игумен спрашивает: «Ну что, принес дрова?» «Так ведь, отче! Все деревья в лесу серебряные». «А, ну ладно. Вон там за горой еще лес».
2: Так а может, к тебе пойдем, полтергейст посмотрим? Все лучше чем…
1: А что, пошли. В конце концов…
2: И телек врубим. Будет тебе и Откровение, и полтергейст!
1: Пивка возьмем…
2: Хоть на вечер тормознуть без базару…
1: Катьку все равно жалко. Если она ко мне позвонит…
2: А шла б она лесом! Если позвонит, скажешь, что у меня кончились башли, и я ушел в монастырь, а в какой, говорить не положено.
И вот, приходит он в лес. Достал топор, стукнул по дереву — а оно в пепел рассыпалось, по другому стукнул — одна труха. Возвращается в монастырь. Игумен спрашивает: «Ну что, принес дрова?» «Нет, отче.» «А почему?»- спрашивает. «Все деревья в лесу — труха и пепел.» Вот и обеты твои — труха и пепел.
2: Подожди, ты мне историю хотел рассказать.
1: А чего ждать-то? Все равно ко мне ж идем. Вот сядем с пивком и поговорим ладком.
Правдивая история моего замужества
Нам было по 14 лет, и мы оба служили барабанщиками в гвардейском полку ее величества. Он был самым изящным и остроумным из пажей королевы, и, не зная, как привлечь его внимание, я, стоя с ним в одной колонне на летних сборах Хворостовской кампании, шепнула, перекрывая орлеатский марш: «Дыханье вашего барабана бьет мне прямо по бедру». Он обернулся так, как будто сам Джимми Хендрикс крикнул ему в левое ухо — excuse me! — и шепнул мне в ответ, перекрывая мое дыхание: «Сударыня… ваши взгляды застят мне солнце».
Так начался наш турнир. Условия предложил он: он мне напишет столько сонетов, сколько раз сбреет щетину со щек; а я рожу ему столько детей, сколько раз он овладеет мной в первую ночь.
Это случилось через 3 года во время Хворостовских сборов зимней кампании. Кожа его щек по-прежнему была младенчески чиста, к тому времени он засы́пал меня стихами, но среди них не было ни одного сонета. Вечером того же дня, в тот самый час и в ту самую минуту, когда весь народ выстраивается в колонну по одному, чтобы услышать прогноз измен на завтра, я родила ему дочь, как я и обещала, и как было предсказано служанкой медного кольца. С того самого дня и с той самой минуты я изменяла только одному мужчине, как и обещала; всем же прочим я была верна. «Сударыня, — прошептал он. — Дорогая Клементина, — прошептал он, перекрывая горячую воду при помощи разводного ключа. — Я устал сражаться с вашими драконами и отпускаю бороду». «Ах, мой дорогой князь Элингтон! — прошипела я, окончательно перекрывая солнце. — Я отпускаю своих драконов и даю вам развод».
Наша дочь, наша прелестная маленькая Флорестина, собрала перевившиеся локоны в альбом «Мама и разные Дяди», а из папиных стихов сотворила музей Воздушных сил.
С тех пор прошло 12 лет, но каждое слово в этой истории было и остается чистой правдой.
Черная курица
Просто у меня появилась новая знакомая, черная курочка. У меня есть и другие знакомые, но милей черной курочки нет никого. Впрочем, она, видимо, всегда была со мной, но незаметно. Теперь же я люблю наблюдать, как она осматривает и чистит свои перья, деловито расхаживает взад-вперед, склевывает конопляные зернышки или просто сидит в углу, нахохлившись и поглядывая на меня круглым желтым глазком.
И я, примечая забавную повадку, перенимаю ее невольно. Черная курочка будто и не смотрит на меня, но я ясно вижу одобрение в наклоне ее головы.
Мои близкие обеспокоены тем, что никогда не говорю «я» и «ты» и не улыбаюсь, — да ну их; но хорошо, что они не догадываются. А мне просто томно с ними и весело лишь с моей черной курочкой.
Только когда вечереет, по мере наступления темноты, она становится все прозрачней, бледнеет, растет, растет и, наконец, исчезает. В то же мгновенье в моей груди разверзается черная пустота, и сказать нельзя, как мне не хватает моей милой чернушки. Эта пустота в самом деле изводит меня ненасытной тоской, непрестанным бессмысленным шорохом, царапает мои внутренности мелкими коготочками, сверлит изнутри круглым желтым глазком.
Черная курочка обещала сделать меня министром подземного царства.
Это будет очень скоро. Только мне нельзя разговаривать и улыбаться.
Только это секрет. Это будет очень скоро.
Болезнь куклы (с т р а ш и л к а)
Одна тетенька сильно заболела. И все поняли, что она скоро умрет. Тогда пришел Белый Доктор и сказал: «Всем встать». Все встали. Тогда Белый Доктор сказал: «Тебе остается последнее желание. Ты можешь пожелать все, что угодно, кроме одного: чтобы еще раз была весна». Тетенька подумала-подумала и сказала: «У меня нет никаких желаний. У меня нет никаких желаний. У меня нет никаких желаний. Я хочу, чтобы еще раз была весна». «Ну, пеняй на себя!» — страшно закричал Белый Доктор. И тетенька умерла. И все увидели, что наступила весна. Она и должна была наступить.
Похороны куклы, глас 6
Кукла Пеперуда. Когда она умерла, ее уже звали просто кукла. Вернее, никак не звали. Нет ничего глупее — звать мертвых кукол. Говорят, она долго болела. Давайте позовем новую куклу: Пе-пе-ру-у-да-а-а-а!
Письмо счастья
О прекраснейший из рыцарей моего сердца!
Вот двенадцать лет пробило с того декабря, когда вы обронили поцелуй, вонзившийся мне в сердце.
Сколько ромашек облетело с той поры под моей крепчающей рукой, под осенними бомбежками, просто, тактично или осмысленно отмечая ходы времени. Сколько лепестков пустилось вкруг земли, через запад на восток, исполняя волю счастливой обладательницы десяти пальцев.
И если сейчас встать под фонарем, поднять лицо в клубящуюся черноту, сеющую и сияющую белыми лепестками, поймать зрачками, ртом и грудью скорбные поцелуи, услышать холодные всхлипы умирающего вечного войска, гадать по изменчивым пестрым созвездьям на раскрывающейся и сжимающейся небесной ладони, — это занятие настолько же приятно, насколько бессмысленно.
Посему предлагаю вам более достоверный метод ловли истины, а именно: майские ромашки. Может, кого-то это покоробит, но, чтобы добиться самой первой правды, придется руками раскрыть новорожденный бутон и перечесть самые зачатки лепестков, причем не жадничать и пользоваться двоичным кодом. (Именно в это время, между маем и сентябрем, есть опасное окно, когда все лепестки, сколько бы их ни было, означают только «не любит». Остерегайтесь запаха эмиграции.)
В июне затевается осеннее разложение, следует выбирать опрятные ромашки, в зубчатых молочных резцах, растущие не более чем в полутора метрах от дороги.
На второй неделе июля открывается общий сбор ромашек и зимние заготовки, срок годности этих ромашек истекает в январе. Если лето жаркое, у цветов в это время случается эпидемия корпоративного лукавства, ромашки надо рвать целыми охапками, чтобы точно выяснить степень погрешности.
В августе и особенно в сентябре ромашки становятся агрессивными, не глядите и даже не думайте ни о чем таком, когда вы к ним приближаетесь, постарайтесь сорвать ромашку походя, не останавливаясь и не оглядываясь, следите, чтоб вас не цапнули за палец, когда начнете отрывать лепестки, и делайте это, по возможности, значительно удалившись от того места, где она росла и процветала. Не вздумайте переспрашивать! Кстати, если сентябрьская ромашка говорит «своей назовет», лучше для вас будет плюнуть и послать того, о ком вы спрашивали.
Октябрьским ромашкам вопросы следует задавать конкретно и громко, они глуховаты, но честны. Не бойтесь брать лохматые или ущербные ромашки, пообещайте поставить их дома в вазу и не обрывать лепестки, а просто пересчитать.
А теперь о нестандартном поведении ноябрьских ромашек.
Во-первых, они по-заячьи прижимают уши, во время заморозков грезят о прошлом, а во время оттепели предсказывают будущее на три месяца вперед. Во-вторых, у всех ноябрьских ромашек совершенно одинаковый набор лепестков, но при этом о разных людях они говорят по-разному, иногда весьма тонко. В-третьих, 7-го ноября ромашки говорят правду и только правду, но это между нами.
В последующие месяцы возможно пользоваться сушеными ромашками, аккуратно отлущивая лепестки при помощи специальной иглы. Но после зимнего солнцеворота ромашки совсем теряют чувство реальности, и лучше вымыть ими голову или сварить варенье, припомнив предсказанья ноябрьских ромашек. Конечно, еще существуют заграничные маргаритки, но они путаются в языке и, как правило, предлагают несколько сложных ответов вместо одного простого.
Мой благородный друг! Вот, я сделала все возможное для вашего счастья. Тот, кто получит это письмо, должен переписать его 7 раз и разослать по 7 адресам. Тот, кто получит это письмо, перепишет его 7 раз и разошлет по 7 адресам, тому будет счастье. А кто получит это письмо, не перепишет его 7 раз и не разошлет по 7 адресам, того ждет ужастная участь. Это все точно проверено много раз, так что если вы сделаете, как вам говорят, то хорошо, а если нет, то сами понимаете…
36 
