* * *
Западу не нужно подражать,
Но его опасно раздражать,
И поэтому так хороша
Тихая славянская душа:
Никому не хочет подражать,
Никого не хочет раздражать,
И идет медведем молодым
По бетонным джунглям мировым.
* * *
Просыпаюсь в октябрьской стыни,
И от ветра трепещут кусты.
Кто там следующий (Латыни…)
С пистолетом будет на «ты»?
В голове черно-бело и плоско
Очертанья грядущих бед.
Я запомню ее прическу
И наклонный велосипед1.
* * *
Собрал перед столом — о власть! —
Всех до последнего министра
И приказал: казну не красть,
А сделать хорошо — и быстро!
Кровь устремилась к голове,
Взлетели брови, как две плети.
Так — незаконный Ричард Третий —
Взрывался Лоренс Оливье.
Преемник
Будь ты хорошим, будь плохим,
Но в описаньях, как ты правил,
Ты выйдешь скучным и сухим,
Как после Катерины — Павел.
* * *
Советский режим подставился:
Слишком много в нем было символов,
По нему легко было целиться.
Серп и молот, и герб с колосьями,
И бревно на плече у Ленина,
И газета с названием «Правда».
А сейчас диссиденты волнуются:
Нет у власти ни знаков, ни символов,
Не ухватишь ее, не высмеешь.
Совещались три дня все Явлинские
И такую программу приняли
(так как Кремль всё еще на месте):
«Отправление Красной площади
На работу куда ей захочется,
Но не перед органом власти.
Голосуйте за нас, люди добрые».
* * *
Когда кончается неделя,
И я иду домой, к жене…
А избиратель, мой Емеля,
Повелевать желает мне.
Я покидаю истребитель
И уезжаю в Ленинград…
О, так ярится потребитель
И деньги требует назад!
* * *
Сегодня я опять пойду
Читать стихи у стойки бара,
И войско песен поведу
Против Чубайса и Гайдара.
— Проехали! — мне скажут. — Да,
Они — вчерашнее цунами,
Но, как татарская орда,
Они навечно перед нами.
* * *
Она берет с собой пуанты,
А он пакует кимоно.
Приносят счет официанты;
Спортсмены выпили вино.
Идут по кругу забияки;
У каждого в руке флажок.
В гостиницах ворует всякий:
Кто — простыню, кто — пирожок.
В ЦК читают все телеги,
Хотя не верят ни на грош.
И недовольный, о забеге
Спортсмен рассказывает ложь!
Хераскову
Есть мечта, и свобода,
И масонский комплот.
Этот Петр — на полгода.
Не пиши ему од.
О ехидна столица!
О двора жернова!
Мы найдем, где укрыться:
Универ и Москва.
Колокольные звоны.
Грудь крестом осеня,
Ты бы принял в масоны,
Я уверен, меня.
* * *
Вельможи в каменных палатах!
Мы помним, но не говорим:
Не на холмах, а на откатах
Себя построил Третий Рим.
А если кто-то это скажет —
За несколько ненужных слов
Он сам в сырую землю ляжет
У основания холмов.
* * *
До Хераскова были поэты.
До Державина были поэты.
Постепенно их всех поглотили
Воды Леты.
После Бродского были ль поэты?
После Пригова были ль поэты?
Сих несчастных уже поглотили
Воды Леты.
* * *
Потуши свечу, занавесь окно…
Фофанов
Потуши экран, отключи модем.
Мы затронули много важных тем.
И един был Бог для обеих клав.
И был каждый прав, а другой неправ.
У меня — Танах, у тебя — Коран.
Отключи модем, потуши экран.
* * *
Наш век — античность: девушка в Турине
Прыжок на монолыже совершает
Столь вкусный, что и мертвые «о да!»,
Когда бы грек увидел наши игры.
Кинематограф
Неузнанный, Антон заходит в душ
И пьет необъяснимую отраву —
И не мужчина, и еще не муж,
Но груш уже объевшийся на славу.
Он отменяет сыну приговор,
Но Ольга в Домодедово на взлете,
И черный, как стрела, застыл мотор
У ЗИЛа на натруженном капоте.
* * *
Я ждал тебя на станции «Спортивная»,
А ты не пришла. Вот какая противная.
Я ждал тебя на станции «Московские ворота»,
А ты не пришла. Ты была у кого-то.
Я ждал тебя на станции «Электросила»,
А ты не пришла. Где тебя носило?
Я ждал тебя на станции «Парк победы».
Ты не пришла, но я нашел твои следы.
Я ждал тебя на станции «Московская»,
А ты была на станции «Василеостровская».
Отомщу тебе: завтра приеду поздно я.
Будешь ждать меня зря на станции «Звездная».
* * *
Не называй меня безумным,
Но — аутистом назови.
Да, в моем черепе разумном
Скрывается огонь любви,
Но — не тот огонь, который светел
И с детства каждому знаком,
А тот, что начинается с буквы «л»,
Заканчивается мягким знаком.
* * *
Настал черед моим стихам,
И их читает Русь.
Кто ждет, что книгу я издам,
Без тех я обойдусь.
В моих стихах — весь Интернет,
А вход в него пятак,
А если вовсе денег нет,
Пускают и за так.
19 
