Предложный падеж
Александр Житенёв о Викторе Кривулине как критике
Стремлению вернуться в «барсучью нору» культурной памяти В. Кривулин противополагает исследование моделей времени в культуре. Так, в обширной статье о Ю. Тынянове он, среди прочего, пишет о крахе футуристической утопии «абсолютного будущего», об условиях «старения» литературных текстов. Наглядным примером абсолютного несовпадения с историческим временем оказываются здесь «властители дум»: «Властителям дум оставлена демонстрационная функция. Все они думали, что они говорят в первую очередь о настоящем, но настоящего этого так и не наступило, — и все они ороговели в своем настоящем. Если бы они окаменели — были бы спасены! Но они только ороговели, окостенели, заизвестковались — и крошатся». Отказ от претензии на тотальное понимание, таким образом, — столь же важная часть «не всеобщего» пути, как и отказ от готовых стилевых решений.
читать
Татьяна Баскакова о романе Ханса Волльшлегера
В свете этой мысли уже трудно различить, идет ли речь об истории конкретного человека, Михаэля Адамса, или об истории послевоенной Германии, пытающейся преодолеть концепцию «врага», или об историческом пути всего человечества. Впрочем, такое переплетение мотивов было характерно и для позднего Мая, о котором Волльшлегер пишет: «Даже мельчайшая из его историй должна была стать Всемирной Историей».
читать
Василий Чепелев о книге стихов Виталия Пуханова
«Школа милосердия» производит очень странное для современной поэтической книги впечатление — впечатление крайне неприятного, но по ощущениям очень важного разговора с мудрым уважаемым человеком, о котором — о человеке — ты не допускаешь мысли, что он этот разговор затеял просто так, а значит — надо думать, почему именно он, именно тебе, именно сейчас и именно так это всё сказал.
читать
|
41 
