Это странные тексты, не то сомнамбулические, не то сюрреалистические. Привлекаемые автором дополнительные приёмы — ударения в неожиданных местах, деформации графического и звукового облика слов, необычные комбинации знаков препинания, — как будто бы не меняют ничего конкретного (трудно объяснить, отчего именно в этом месте — так, а не иначе), но в целом создают эффект сдвинутого, искажённого мира, в котором одинаково выморочны глобальное (войны, вымирание языков, авиакатастрофы — упоминаемый в одном из текстов Ринус де Хаан был выжившим свидетелем одной из них) и частное (любовь, родство). Зацепиться не за что. И временны́е координаты, и пространственные — сбиты и неотчётливы, кругом какие-то тени и зеркальные отражения, но где копия, а где оригинал — не различить. Генезис текстов Сибилёва неочевиден, хотя мир с поплывшими координатами — не новость в сегодняшней русской молодой поэзии, питаемой прозрениями Драгомощенко и Парщикова; здесь, однако, какие-то другие корни — то ли фантасмагории Уильяма Берроуза, то ли напрямую мощный тренд во французской поэзии последнего полувека, от Анны Марии Альбиак до Франка Андре Жамма или Патрика Буве (а может, и дальше вглубь вплоть до Лотреамона), и вторая версия особенно интересна, потому что мощнейшее влияние новейшей французской философии на русскую поэзию обнажает дефицит собственно поэтического диалога с традицией, которая полтораста лет оставалась для русских авторов наиболее влиятельной.
Дмитрий Кузьмин
* * *
когда этот грустный гараж пипирок закрылся, я наконец смог выдохнуть склизкий комок духвоза, который всё это время держал в себе * вы все не сможете выговорить шибболета пятнадцати умирающего диалекта, а я стал их все вспоминать, что знал, и понял, что справился бы почти с каждым, меня не убили бы * я представил, как очутился в финляндии во время неорусской и правда-прусской войны на востоке, случайный контроль и партизаны проверяют меня на вшивость произношением слова yksi., как же это легко, я думаю, и говорю всё как правильно, а партизан предлагает мне попинать труп чувака, которому повезло меньше, ведь он сказал юкси., тут мне пришло, что было бы смешно, если бы финн ему на это ответил юҡ по-башкирски, потому что это значит нет и получилась бы какая-никакая, а игра слiв, но финны ведь не говорят по-башкирски * а киска это мой шибболет и кто говорит не киска тот говорит неправильно роберт вот говорит собачка, а не киска и у нас будет война и на заставах не будут ничего говорить просто будут показывать киску и спрашивать вот это вот что такое? у меня киска на лице, в детстве я хотел киску, киски были только у самых крутых, вот у меня теперь есть киска мне иногда режет затылок и уши * можно подумать киска мой щит и друг, но я бы предпочёл другой щит и чтоб мои друзья не уезжали, а то разъехались все по блéдам, и город становится меньше
Зеркало и всё наоборот
Это столик воды над фонтанною раной.
* * *
нравится ночью смотреть на дома напротив, даже люблю * представляю как люди спят, как им уютно, и тоже думаю, что скоро сам буду как они или даже лучше и иншаллá проснусь поутру как в мультфильмах просто открыв глаза от пресыщения * но пленяют совсем не тёмные окна, но окна со светом и приятно думать кто они там, я их вижу,: они меня нет.,: ангелы секса, ангелы работы, ангелы одиночества * домá по ночи́ такой сладкий паралич, только и пускаться в рассказы,: я стою как ринус де хаан 4 октября ’’92 года, готовый ко всему, но знаю, что всё обойдётся,: только фонари погасят штемпелем коммеморативные марки, младенец заревёт на этаже новые заповеди и тогда я пойду в туалет успокаивать вечно протекающий бойлер.
Благодать Святой Марии на кухне вечером
Сегодня всё стало ещё еéе, чем было вчера.
* * *
Мартиросяну
когда умирают души в сибири растут в душáх невымысленные кости, * сидят на порогах, опёршись на статўи, помостам на чёрную маску вменяя * ты ль бóльшая книга судьбы и пророка бесьсьлёзная осень? сарай по весне и на плахе росою блестишь, * смотри на поля и на тверь это тундра и пума что то же * или ль йди свежий щавель поклюй новорожденным клювом в саду * и отверь в зеркала словно в пластик и мясо, в губы верь понежé и губам поклоняйся * выйдет дождь во саду и халатом покроет тв’ю память почтительно * нежный волк пососёт твои руки-распёртые двери и бесцветных ты радуг увидишь экстаз на лице * иллинойс тебе не приснится, нет, нет,: полувысказанного острова бархатный край твоё место * посиди полепи из творóга цветы, ‘з проводов им корзину на праздник сплети, и умойся слюной эндемических птиц на ясля́х * дождь прошёл, посмотри: ничего только можно видать и пистонами вверх улетают сибирские души * что прекраснее чашки с маской сьмéшной лица в отражении дна и эмали, скажи? завари в ней ‘з цьветов наркотичный отвар полусмеха и сладкой воды
--------
статўи: рек. произношение: ['statji] или ['statwi]
т’вю: рек. произношение: [twʉ]
Кувшин в отражении
Это тут цветы на окне.
Пись пись
Андрею Старовойтенко
войлок замер на веранде * скользит стул его братом в гостиной огромного дома напротив * шар вылетает из окна изгоем, а видик то в аквариум превращает экран, то в зо’парк * линдию оле лукойе споил молоком до причастного срока * пальцем касаясь ковра она будто бы чу́дное дерево с плóдом из губ перезревших в невинности церкви христовой * ветка в окошко стучит, ну а ветер колышет афро девчонки уснувшей и шар подгоняет, тък словно пытаясь дружить * но шар ак’ миджнур заповедал другое себе на исполнить,: до веранды достичь и во войлок-хану́м как ленор утонуть * но сумрак-заббáн в-и-с ветром вошёл на услугу и шару́ соискал нужный остров с невидной вершиной * линдия встала (ведь смерть, одного усыпляя, пробуждает другого) и слышно как мать увлеклась скольжением стула в гостиной * вот линдия в ванну залезла, ‘ё голое тело сладкою флейтой на кран растеклось в отраженьи неспелом * и робким напевом стекает с ‘я ног чистый бархатный сок, опевая торжество тишины на веранде и новые кроны деревьев
--------
в-и-с: произношение: [vəis]
51 
