Если хочешь по-настоящему узнать поэта, съезди на его родину. Сказал кто-то из немцев. Кондопога далеко не Веймар и даже не Шарлевиль. Это прекрасное заснеженное место находится сравнительно близко и очень-очень далеко, дальше чем Веймар и Шарлевиль. И Конго! (Марусе Климовой рассказывал о том, что у меня в гостях был поэт из Кондопоги. «Из Конго?» — переспросила она.) Это место Калевалы, эпическое место, где рождались и записывались руны. Умудриться родиться там — это уже серьезная предпосылка для занятия словесным творчеством. Кроме того, при знакомстве с Виктором я обнаружил несколько явных признаков «шаманской болезни». Уже поздно предупреждать его о всех рисках и опасностях. Он знает или догадывается о них не хуже нас. Да, похоже, он любит их. А «опасная жизнь» (название сборника Сандрара) любит его. Кроме восхищенья некоторыми перлами, которые достает со дна этот ныряльщик, есть и любопытство, куда заведут его слова и «опасные связи» (французский классический роман).
Александр Ильянен
* * *
одна рука выпростана из красного
друг-а-я
плавно перетекла в голубое
после был голубь
застрявший меж однотонных балок
до этого не было ничего
* * *
на высоте; если только не птица
достаточно уязвимо
— всё
«тем же днём термометр пришёл в негодность»
Якорь как календарь
спровоцированный глоток и
о́кна
встречающие ход солнца
за
это же
лезвие
да
несущееся по отметкам дат
вспоминаю
как
правильно разделить
на всех
его маленький кубик сахара
и
что еще надо
а
Окаймление
по случаю нашедшего на нас
мы введены за вас — в себя
вручную
и там — по случаю мелки
как вне
по вере в нас
должны быть безоружны здесь
и завтра
и сейчас
Внутри глобуса
и даже на ходунках всего не увидел
услышал только
как
некогда твой заскрипел в голове ключ
Привычка или иное название
в ненавидеть укладывается
но никогда ровно и косо
вся
от а до я
— жизнь
в голове и колене заставляет
случайно быть
и
ему снова кажется
надо
помнить
а о чем помнить (кто догадается?)
я догадаюсь?
вы?