ISSN 1818-7447

об авторе

Александр Бараш родился в 1960 году в Москве. В 1985—89 годах соредактор (совместно с Николаем Байтовым) ведущего московского самиздатского альманаха «Эпсилон-салон». С 1989 года в Иерусалиме. Член редколлегии журнала «Зеркало», куратор литературного сайта «ОСТРАКОН». Сотрудник Русского Отдела Радиостанции «Голос Израиля». Автор cтихотворных сборников «Оптический фокус» (1992), «Панический полдень» (1996), «Средиземноморская нота» (2002), «Итинерарий» (2009), автобиографического романа «Счастливое детство» (2006), публикаций стихов и прозы в журналах «22», «Зеркало», «Знамя» и др.

Новая карта русской литературы

Само предлежащее

Маргарита Меклина ; Катя Капович ; Владимир Гандельсман ; Ирина Шостаковская ; Наталия Черных ; Владимир Козлов ; Ника Скандиака ; Линор Горалик ; Евгения Риц ; Елена Михайлик ; Артур Пунте ; Александр Бараш ; Олег Юрьев ; Алексей Цветков-младший, Андрей Сен-Сеньков

Александр Бараш

Родос три стихотворения

ОСТРОВ СИМИ

Туристский паром

прогулочный бегемот   разбухшая пита   с мотором

от этого мотора сотрясается   вся нижняя палуба

и у рыб с осьминогами на два километра вокруг

начинаются мигрень и семейные сцены

 

Мы сидим

на гладком краю лоснящегося белого подбрюшья —

мигрирующие с острова на остров паразиты —

и с медитативным спокойствием рептилий и насекомых

следим за упруго плещущей из-под кормы

полосой пенной спермы

 

И вот оно   это животное-крем-брюле

этот левиафан из листового железа солярки и масляной краски

вплывает как жирный датский пенсионер на спине —

в сизый будто внутренние ткани или слизистая оболочка

залив —

между крайним островом Додеканесского архипелага

и побережьем Малой Азии

 

Сими! Царь твоих коз и волов

двух бухт пригодных для жизни

и нескольких километров полуголых холмов —

был красив как Ахилл но привел с собой мало кораблей

и не отличался храбростью…

 

Последние две строчки — цитата из Гомера

Она бежит рябью курсива — по странице путеводителя

и я ощущаю одновременно два противоположных чувства:

гордость и ущемленность

С одной стороны — Гомер пел про наш остров

то есть как бы про нас

А с другой — царь Сими был труслив…

ГОРОД РОДОС

Две-три железных скамьи на разогретом солнцем асфальте

между зеленой водой мелководья и проезжей улицей

с дельфиньими мордами автомобилей   выложенными

на подоконник тротуара — променад

в старой части родосского порта

 

У входа в гавань    в чаше маленького стадиона

пенится одобрительный гул толпы:   Открытый

чемпионат Греции по пляжному волейболу:

живое со свежим загаром продолжение

пластики классических ваз

 

Прогулочные яхты и катера

сгрудились покачивая боками у причала

словно стадо у кормушки (туристы в качестве жвачки)

Продавец за одним из лотков окликнул нас по-гречески —

принял за компатриотов из другого города    Да примерно

одно и то же: cross-cultural промежуточность

в средиземноморском соусе

 

Где-то я прочитал что после Второй мировой войны

Лоренс Даррелл жил в ста метрах за левым плечом —

в доме на старом мусульманском кладбище

а британский офис где он служил — был

по длине взгляда на набережной

Похоже соединение дара и опыта — сохраняется

как письмо невидимыми чернилами

и независимо от книг: то же качество переживания

непосредственно влитое в кратер окоема

 

Оно проявляется — попав в раствор

из близкой антропологии в слиянии

с тем же ландшафтом

                                  И потом в Иерусалиме будет казаться

что части города времен британского мандата:

Авеню Принцессы Мэри

Вилла Леа    заброшенный Отель «Паллас» и всякие

антропоморфные мелочи — типа фонарь о двух головах

мерцающий с тридцатых годов в центре маленькой площади

между Рехавией и Тальбийей — это тоже привет от Даррелла

в голубовато-зеленой бутылке

без дна и стенок

АКРОПОЛЬ

Дорога к акрополю — ощутимый выход

из города — вверх и под углом —

под солнцем    по слепящим плитам

как по затвердевшей позолоченной полосе

от берега — к источнику блеска

 

На переходе к другому измерению

из тела выпаривается   способность

испытывать чувства   сопровождаемые слезами

Благодатности достаточно

в самом прикосновении к высшему

 

Там    в красно-синем параллелепипеде

за несколькими уровнями колоннад

над обрывами с колючками и скорпионами

речь шла не о жизни и смерти а о чем-то другом:

то   что для нас цель   для них было средством —

красота   которая спасла миф

 

Полдень    Глубоко внизу светится бухта

Улица безлюдна и переполнена солнцем

Полпути к акрополю

Потом выяснится   что примерно в этом месте

надо было сворачивать

в другую сторону —