ISSN 1818-7447

об авторе

Айша Саша Джон (Aisha Sasha John) родилась в 1981 году в Монреале. Училась в Торонтском и Гуэлфском университетах. Опубликовала книги стихов The Shining Material (2011), THOU (2014) и I have to live (2017), из которых последняя вошла в короткий список самой престижной в Канаде Гриффиновской премии. Выступает также как перформер, в том числе в составе группы феминистского перформанса WIVES (2015—2017). В 2017 году танцевальный перформанс Джон «the aisha of oz» был представлен в Музее Уитни в Нью-Йорке. В 2018 году Торонтский университет (кампус Скарборо) назвал Айшу Джон писателем-резидентом.

Кирилл Щербицкий родился в 1964 году в Москве. Закончил МГУ. С 1994 года живёт в Германии. Один из организаторов и редакторов радиопроекта «На других языках» на немецкой независимой радиостанции «Dreyeckland» и двуязычной программы «Радио ЭХ». Автор и ведущий передач по современной культуре. Публиковал статьи и прозу в газете «Гуманитарный Фонд», на сайте «Лавка языков», в журнале TextOnly (рассказ «Proxy» в №8).

Другое наклонение

Кристиан Моргенштерн ; Луиза Глик ; Сергей Жадан ; Мои слёзы становятся другими ; Крис Енчев ; Айша Саша Джон

Айша Саша Джон

Я постараюсь не умереть от любви

Я буду есть макароны на траве в парке

Одна.

Кто-то будет глазеть на меня,

а кто-то нет.

Я тренируюсь.

 

Мне нужно жить

в этот день

в этом парке

даже

если на меня

смотрят.

Не представляю, зачем я сегодня пошла на работу

С моей стороны это была глупость.

Я ненавижу деньги

и ненавижу целый день сидеть.

Я должна жить. У всего на свете есть что-то внутри

В кухне для сотрудников есть  холодильник.

В холодильнике еда.

Она там не для меня, но я всё равно

хочу её слопать.

 

Какой-то звук —

кто-то прошёл

у меня за спиной?

 

Ладно, я лучше съем то, что я оставила дома.

Хорошо,

что я оставила что-то дома,

что можно будет съесть, —

 

внутренность ежевики

похожа на тельце бабочки,

в сущности.

Когда я выхожу отсюда, я не знаю, где я 

Я запуталась в карте и потерялась.

Я была дома.

Я физически потерялась,  но это мой дом, поэтому я и плачу.

Я не плачу.

Я не плачу, потому что мне наплевать.

Я разогрела масло с гашишом и положила в него бисквит.

Убрала потом в холодильник и на следующее утро,

на следующий вечер —

я его съела.

* * *

январь

вода

в бассейне

за гостиницей

совсем холодная

всё равно

я сижу

у его края

 

я в палатке

палатка квадратная

со мной здесь голодный павлин

а потом пришла

большая

забинтованная собака

Я постараюсь не умереть от любви

и не умереть от стыда

если я, слава богу, не умру от любви

у меня рай среди бела дня

рай потому что ты здесь

и ты

и ты

и ты

и ещё

ты, привет.

Это я стираю свои танга в зелёной раковине

Меня абсолютно не раздражает твоя перхоть.

 

В баре у стойки меня трогали за соски.

 

И он ещё говорит, что это нормально.

 

Это правда физическое ощущение.

 

Как слишком тесные серые джинсы.

Я называю их светло-чёрными.

 

Для меня они светло-чёрные.

 

Скоро станут совсем чёрные.

 

Откуда ты знаешь?

 

Я хочу спросить, откуда ты (мудак) знаешь, что́ нормально?

 

Ветер треплет клеёнку на столе, где стоит завтрак.

 

Он показывает мне приглашение и прячет его обратно.

 

Впервые кажется, что кто-то другой важнее.

 

Я просматриваю приглашение

 

и отдаю обратно.

 

Я понимаю, что всё так, как оно есть, и что хотеть чего-то иного было бы неоправданной роскошью.

 

А я экономна.

 

Я не хочу, чтобы ты был другим, чем ты есть.

 

Я не хочу воображать себе розовое будущее.

 

Я не хочу, чтобы моё воображение аккуратно рисовало мне будущее в форме фантазии.

 

Я совершенно не хочу ничего этого.

 

Я могу дышать чаще, чтобы стать физически больше.

 

Когда мне не хватает дыхания, чтобы оставаться большой, я слышу, что задыхаюсь.

 

Мне грустно из-за всего, к чему я не должна привязываться.

 

Думаю, физически я — человек.

 

Физически.

 

Я недемократична.

 

Я говорю здравствуйте, поворачиваюсь и ухожу.

 

Человек хочет, чтобы его похвалили, а я говорю, ну да, забавно.

 

На двадцать восьмой странице автор обсуждает интоксикацию.

 

«Мы все одурманены, помоги нам боже»

 

«Гнауа пьянит нас и сводит с ума»

 

Это неплохо звучит по-английски.

 

Это неплохо звучит и по-арабски

для моих нежных английских ушей.

 

Gnawa blitu-nah, a blitu-nah.

 

На словах «в районе для среднего класса» я захлопываю книгу.

 

Лилия

расцветающая в груди

дорастает до горла.

 

Женщины пели и били в барабаны. Их круг — физическое совершенство. Они были неудержимы.

 

Я не скажу тебе, что я туда ходила. Не расскажу, что протанцевала до вечера и что мне было страшно.

 

Когда ты подходишь ко мне.

 

В саду за рестораном живут четыре черепахи.

 

Они всё время убегают.

 

Кто-то приносит их обратно.

 

Я вижу, как черепаха залезает на перегородку.

 

Он перелез.

 

И она перелезла.

 

У них получилось.

 

Черепашье брюшко стучит о ступеньку,

как будто упал камень.

Перевод с английского: Кирилл Щербицкий