ISSN 1818-7447

об авторе

Леонард Ноленс (Leonard Nolens) родился в 1947 году в городе Бре во Фландрии, живет и работает в Антверпене. Дебютировал книгой стихов «Руки Орфея» (Orpheushanden, 1969), за которой последовали более 20 поэтических сборников и несколько книг дневниковых записей. Лауреат многих литературных премий, в том числе главных в нидерландоязычном мире — имени Константина Хёйгенса (1997) и Нидерландской литературной премии (2012).

Страница на сайте Роттердамского поэтического фестиваля

Светлана Захарова родилась в 1979 году в Ростове-на-Дону. Закончила гуманитарный лицей, затем училась на филологическом отделении Ростовского педагогического института. В 1999 уехала в Бельгию, где живет и сейчас. Окончила факультет восточноевропейских языков и культуры Католического университета Лёвена (2007). Опубликовала книгу стихов «Одночитафам лесызинец» (2008) и ряд переводов с нидерландского и с африкаанс, в том числе книги Герарда Реве и Ханса Лодейзена.

Новая карта русской литературы

Другое наклонение

Оле Сарвиг ; Леонард Ноленс ; Чарльз Симик ; Ирина Шувалова ; Иван Непокора ; Карлис Вердиньш ; Джон Апдайк ; Аунг Кхин Мьинт

Леонард Ноленс

Скажи детям, что мы никуда не годимся

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Скажи, что мы ночью делаем детей,

Чтобы утром трусливо их придавить, скажи

Сыну, который лежит поперёк стола и поёт,

Песнями заглушая голод, скажи,

Что мы вытащим музыку из его горла,

Что мы его приструним молоком и ремнём,

И хлебом, добытым в трудах, и контрольными.

Скажи, что его жажда подчинится нам,

Лилипутскому племени матерей и отцов.

Наши песни по нотам не расписать.

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Скажи дочери, которая танцует во сне, что

Мечты о вальсах её не прокормят, скажи, что

От трёхдольного такта у неё закружится голова

И деформируются стопы. Мы научили её ходить,

Чтобы она прошла эту жизнь медленно и осторожно.

У нас нет времени плясать часами напролет,

Слава Богу, что заповедовал нам циферблат,

Проторенный путь нашей реальности.

Мы сбережём нашу девочку от печальной участи

Лебедей, потонувших в море балетных пачек.

И не заучивай с моим сыном стихов, от них

Сводит язык, который вообще-то нужен,

Чтобы смеяться и говорить простые вещи.

Это буйство метафор и насыщенная тоска,

Этот мир далеких от мира словесных нелепиц

Испортят мальчику вкус и прикус.

Нет, не надо моему сыну стихов, приучи его

К маленькой ночной серенаде карманных денег,

К звучному звону монеты в копилке, в ритме трэша

Он найдет свое будущее на рынке недвижимости.

Но Слауэрхоф1[1] Ян Якоб Слауэрхоф, нидерландский поэт, прозаик, переводчик, один из самых ярких представителей нидерландской литературы первой трети ХХ века. — Здесь и далее прим. переводчика. уже причалил к изголовью его кровати.

Скажи этим людям, расскажи всей семье и

Друзьям, что я не гожусь в семьянины или

Друзья. Расскажи родившим меня мертвецам, что я

Всё тот же: неблагодарный, невыносимый притворщик,

Которого родная мама в день рождения не узнает.

Этот ребенок уже постарел. Я здесь так долго.

Я здесь уже вечность, намного дольше всех вас —

Разряженных дам и господ с набившими

Оскомину привычками. Я мчусь впереди всех —

Трещотка, загадка, я для вас слишком быстр.

Ни за что вам не взять мой след.

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

В них живут совы, взмах крыла певчей птицы

И змеиный выводок, выношенный в материнском

Подоле: всё это выжжено в их мясистой памяти.

Они внезапно, вслепую бросают проницательный

Взгляд исподлобья. Мы опоздали.

Ведь мы, взрослые, мы, люди другой

Расы, мы стоим на краю, у колыбели

Только что замолодевших соперников.

Они срывают с нас лицемерные маски —

От наших воплей стынет кровь.

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Скажи, что мы зачинаем их в похмелье от распухшего

Себялюбия, от скуки, то на заснеженной

Скамейке в ночном парке, то в истоме

И неге сиесты, но с непременным восторгом,

Которого хватает на целые поколения.

Расскажи про нас. Расскажи про этих бедняг,

Про мужчину и женщину. Как они совокупляются

Второпях, в тесноте: да какое дело их похоти

До вас? Эта парочка внаглую попрала таинство,

Что потом обратилось в синеватую плоть и кровь.

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Что они заплатят за эту помойку, за выгребную

Яму, что мы копаем в наших облаках,

Им придется чистить небесные сточные трубы,

Свалку лазуревого дерьма, воспетую Древними.

Мой первородный грех уже затмил все их солнца.

Наше светило было щедрым. Но мы оставили

Его загрязненным, на улицах больше не видно

Звезд, нас ослепляет электрический свет.

Разум скачет на месте пока не пробьёт

Дыру в потолке. Так смерть дарует утешение.

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Нас кличут Ян-Позорное-Пятно, Пит-Небритый-Лобок

И мы не нянчимся с дочками, не затюкиваем

Сыновей блоховским2[2] Эрнст Симон Блох — немецкий неомарксисткий философ. принципом надежды,

Грызть гранит науки — нелёгкое дело.

Ведь мы же читали газеты. Мы знаем что почём.

Пусть они, наши детки-глупышки, учат назубок

Футуристический дидактический эпос, движение

За мир. Мы же просили войны: борода лопаткой

Как у Сюлли-Прюдома3[3] Сюлли-Прюдом, французский поэт,  член группы «Парнас», первый лауреат Нобелевской премии по литературе., разве это серьёзно?

Мы упрямо скрывали сколь наши головы горячи.

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Мы татуируем китайских свиней,

Обклеиваем потолки панцирями жуков,

Собираем машины по производству говна

И набиваем кастрюлю мидиями4[4] Речь идет о работах различных бельгийских художников: Вим Дельвуа, Ян Фабре, Марсель Бродхарс.

[5] Марсель Дюшан, французский и американский дадаист и сюрреалист.

[6] Гюнтер Юккер, немецкий скульптор и художник.

[7] Лючио Фонтана, итальянский художник и скульптор.
:

Готово. Это — искусство, мы так решили.

Мы восторгаемся писсуаром Дюшана5, ржавыми

Гвоздями Юккера6, дырами от кинжала

Фонтана7, мы преклоняемся перед красотой

Отбросов. Мы и сами — отбросы. Только кто же нас бросил?

Ни одной кистью не выбелить наше прошлое.

10 

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Что мы их зачинаем чтобы трусливо пропасть

В беззащитных существах, чтобы бесследно исчезнуть

В человеке, которого мы разыскиваем выращивая людей.

Мы ищем трудности, чтобы отвлечься от самих

Себя. А расплатится следующий, тот, что придёт после.

Тому, кого здесь ещё нет, проще дать своё же

Лицо, адрес, дату рождения, имя — того,

Кого нам не хватает. А из нашей тоски мы

Вылепим дочку. И мы грудью выкормим сына,

Чья жажда нас непостижимо повторит.

11 

Скажи детям, что мы никуда не годимся.

Наше сердце не верит в их приход. Но всё как надо.

Наш разум — это слеза Эмиля Чорана8 [8] Эмиль Чоран, румынский и французский философ. Одно из главных его сочинений называется «Слёзы и святые» (1937)..

Из двух сплетенных тел до нас доползает

Гадёныш, перекошенное лицо будущего.

Мы его научим смеяться, и он засмеётся.

Он нам отплатит за молоко и одежду.

А мы научим его говорить, и считать, и петь,

Чтобы нас понимать. И мы наврём ему музыки,

Чтобы он смог отбивать ритм песни и пляски,

От которых нам не сбежать. И мы поскачем вперёд.

12 

Восходящее солнце — железный будильник,

Борьба двух стрелок, свершившаяся радио-

Тишина. Раньше нас согревал его свет: когда-то

Мы не ведали скуки, все новости были свежими. Мы

Играючи разбирали по буквам утреннюю газету.

Эта поллюция просто пот стекающий с лица твоего.

Так что скажи детям, что мы никуда не годимся.

Мы променяли  смысл игры на игровой

Инвентарь, на игру в смысл. Мы сдаём

Наше сердце в аренду театру кукол:

В конторах и фабриках (Нажмите здесь (Клише)).

Перевод с нидерландского: Светлана Захарова