ISSN 1818-7447

об авторе

Андрей Хаданович (Андрэй Хадановіч) родился в 1973 г., окончил филологический факультет Белорусского государственного университета. Преподает французскую литературу в БГУ. Автор книг стихов «Старыя вершы» (2003), «Лiсты з-пад коўдры» (2004), «Землякi, альбо Беларускiя лiмэрыкi» (2005), «From Belarus with Love» (2005), «Сто лі100ў на tut.by» (2006), «Бэрлібры» (2008), «Несіметрычныя сны» (2010), опубликованы также книги стихов в переводе на украинский и польский. Переводит поэзию с французского, украинского, польского языков. С 2008 года председатель Белорусского ПЕН-Центра.

Страница Андрея Хадановича

Игорь Белов родился в 1975 г., с 1988 г. живет в Калининграде. Окончил Калининградский государственный университет. Публиковался журналах «Запад России», «Балтика», «Литературная учеба», «День и ночь», «Континент», «Воздух», «Новый мир», альманахах «Насекомое», «Воздушный змей», «Алконостъ» и др. Автор книги стихов «Весь этот джаз» (2004). Выступает также как переводчик современной украинской, белорусской, польской поэзии. В 2004—2005 гг. — председатель Калининградской областной организации Союза российских писателей, затем заместитель председателя. С 2011 г. живёт в Польше.

Новая карта русской литературы

Другое наклонение

Андрей Хаданович ; Турецкий верлибр: вчера и сегодня

Андрей Хаданович

Пойти и не вернуться

Пойти и не вернуться

Следующая остановка —

Блошиный рынок.

 

И ты лавируешь между

припаркованными велосипедами,

боясь задеть,

чтоб не сработала сигнализация,

 

покуда мелодия в наушниках

смешивается с посторонними звуками

в большом и малом кругах

кровообращения твоей музыки,

а твой внутренний гид

объявляет:

следующая остановка —

Блошиный рынок.

 

И местный левша

делает тебе условный знак:

то ли «победа»,

то ли «быстро гони два евро

за все, чего тебе не хватало

для полного кайфа»:

 

— трехструнная гитара;

— детские галстуки;

— электроштопоры;

— памперсы с рукавами;

— грабли с массажными насадками;

— коньки для близоруких;

— противотанковые галоши;

— светофоры для дома;

— настенный тостер с кукушкой;

— швейцарские часы с выкидным лезвием;

— печатная машинка «Зингер»,

пять пар штанов под копирку;

— бутылка патефонной водки,

78 оборотов в минуту;

— порнографические карты

секретных аэродромов…

И ты уже почти приехал,

трамваи останавливаются

прямо у дверей твоего сознания

и везут на другой этаж.

 

Круг замкнулся.

Выхода нет.

Следующая остановка —

Блошиный рынок.

Плакали, знаем!

Мальчик трех лет

шагает рядом с мамой,

а потом как свалится,

как трахнется об асфальт!

Коленка разбита в кровь,

но не плачет,

трехлетние мужчины не плачут,

подымается, отряхивается

и с независимым видом говорит:

«Чуть не упал!»

 

Мальчик четырех лет

лежит на операционном столе

и вот-вот заплачет,

потому что какой он уже мужчина,

когда тетя доктор копается

чем-то железным у него в писе,

спасибо, хоть родителей не пустили.

 

Мальчик пяти лет

дождался сладкой передачи

в своем загородном туберкулезном санатории,

и на радостях съел ее всю,

вот только ошибся шкафчиком,

и потом девочка что-то искала в нем,

ничего не нашла и заплакала,

и мальчик с ней за компанию,

потому что хрен с ними, с апельсинами,

в санатории карантин

и родителей снова не пустили,

вон они там, за окном,

машут ему руками,

пока он жрет чужую передачу…

 

Отец трехмесячной дочки

по дороге в лазерную клинику

подслушивает разговор.

 

Мальчик трех лет

шагает рядом с мамой.

«Мама, а знаешь, ты тоже умрешь!»

«Что ты несешь?!

Ты что, хочешь, чтоб твоя мама умерла?»

«Не, я не хочу. Я просто напоминаю».

 

Господи,

пусть врачиха с лазерной линзой не ошибется.

Береги в дороге всех Твоих раздолбаев,

всех слепых

и тех, кому сегодня закапали глаза.

* * *

Детка, я вышел из дому, затемно пообедав,

как раз начинался третий период хоккейного матча:

канадцы по полной программе пердолили шведов,

а может, и шведы канадцев — те тоже мачо.

 

А два с лишним года назад, забыв о других пацанах,

ты в койке меня обучала греко-римской и вольной

борьбе в поддавки, а потом свалила к первому встречному нах-

имовцу и, судя по мэйлам, шизанулась по полной.

 

Теперь ты тусишь в он-лайне, поешь частушки не к месту

на интернет-поминках в мертвом живом журнале,

и я даже рад, что расстояние между

нами больше, чем между периодами в финале.

 

Семь дней, как семь самураев, топчутся, как по минам,

по мозгам, и лишь на восьмой начинаю я понимать —

для того, чтоб забыть одну дуру, человеку нужна как минимум

еще одна дура, а где же такую взять?

 

И что там за голые ноги растут и учатся спамить?

Какой юзер-пиковой дамы улыбка в ночном трамвае?

А все потому, что время терактом идет на память,

терактом идет — и тикает, убивая.

Перевод с белорусского: Игорь Белов