* * *
Двуглавый Юл прилетел в Каир глубокой ночью
кровавый пот пузырился на его измочаленных крыльях
звезды жалили его затылок как взгляды ведьм//
напрасно он дерзил Духам Черных Дыр, —
ЗмейОгненныйВолк шел по его следу//
Камни Пустынь сцедили влагу — и стало море
Черви Столиц сплелись в клубок, загадали Слово;
Двуглавый Юл — мрачный ангел тактик молниеносных сражений
он позвонил Сталину, Кеннеди, принцессе Диане, Патриарху Алексию —
их всех убили:
ЗмейОгненныйВолк шел по его следу//
и тогда впервые Двуглавый Юл понял,
какую безнадежную игру ведем мы в этой жизни,
и что сделанное однажды нельзя исправить
никаким отчаянием или раскаянием//
он позвонил Леннону, Пресли, Меркьюри, Цою, Джексону —
их всех убили:
ЗмейОгненныйВолк шел по его следу//
люди говорят, Солнце стало другим,
и только под хорошей пыткой и узнаешь о себе всю правду —
надо только уметь пытать и задавать правильные вопросы;
Двуглавый Юл упал на жирный чернозем в подтеках нефти
и стал ждать —
ЗмейОгненныйВолк шел по его следу//
* * *
Харитон Синица
купил себе в Wal-Mart
смерть, пространство и время,
чтобы иногда сделаться живым,
но навсегда не остаться//
менеджер посоветовал трендовые гены
для эрекции, агрессии и долголетия//
Харитон Синица уже знал, что у него будут альвеолы
и предстательная железа//
Даждьбог и Стрибог благословили его//
Харитон Синица! — советник Дворца, модуль возможных миров
он взял кредит и залез в долги, но —
искусство жить оказалось ему не по карману
он был зачат в подворотне двумя наркоманами
белая женщина не захотела иметь ребенка от негра,
заросшего коростой,
и сделала аборт//
но Харитон Синица успел почувствовать вкус к жизни
и решил повторить попытку//
Харитон Синица! — пренатальный гангстер, аналитик
вероятностных состояний//
ДНК сексманьяков и серийных убийц
кончились даже на блошином рынке//
ему предложили дженерики геномов, но Х.С. отказался//
он взял сверхурочные и протестировал, какие сущности выживают
в тех местах, где взрываются Черные Дыры//
за эту работу ему заплатили сущие копейки//
в отчаянье Х.С. купил сомнительную субстанцию
у какого-то выжиги в сортире IKEA
*
у сельчанки Радченко народился двухголовый отрок,
и охнула сельчанка; новорожденного нарекли Харитоном
*
а желтогрудая Синичка — да и прыг, и прыг, да и полетела —
в морозное, слепящее, необыкновенно притягательное
синее
Небо
* * *
средь шумного бала, случайно
профессор Мориарти увидел Инну Лунёву//
он сказал себе — теперь все будет по-другому//
он млел от того, как она танцует, витает;
он раньше не знал, что такое бывает
— мне б только знать, что это ты, а не другая, —
шептал тихо, как конокрад, профессор Мориарти, —
я прокачу тебя в адронном коллайдере
я привезу к тебе в гости живого Элвиса Пресли
я подарю тебе Тунгусский метеорит
я расскажу тебе, куда ушел китайчонок Ли
я дефлорирую тебя поцелуем в верхний сгиб мизинца
о, если б знал профессор Мориарти,
когда пускался на дебют, что так бывает//
он пригласил Инну Лунёву сплясать с ним «яблочко»,
она отказалась
метнувшись стремглав подшофе,
без разбора напитков,
«фиаско, фиаско», — шептал в углу, тихо, как рыба рыбе,
расстроенный профессор
он не знал, что случится в полночь//
Инна Лунёва плыла по залу
смела, как лебедь белая
«ах, пионэров мне вполне хватает,
но нет любви красивой у меня…», —
рассеянно думала Инна Лунёва,
озаряя жемчужной улыбкой
своего партнера по вальсу//
делая книксен в конце танца
она уже уверенно мечтала:
— мне б только знать, что ты живешь на белом свете,
я бы испытала тебя беспричинным гневом и безудержным отчаянием
а потом показала бы, как ночь нежна,
мы бы посмотрели с тобой сон без права передачи
я бы рассказала тебе, куда ушел китайчонок Ли
я на целый мир одна наткала бы полотна
мы бы прокатились вместе в адронном коллайдере
может даже, я бы позволила поцеловать мой мизинец
Инна Лунёва сильно разгрезилась у окна,
накручивая дивный светлый локон на палец//
ей поднесли бокал игристого
она не знала, что случится в полночь//
* * *
а ночью в дом ворвались херувимы
дверь выбили, как ягодку сорвали
кудрявые, надушенные дети//
как танки в душ вломились херувимы
как пуля в сердце, как игла под ноготь
в чулках ажурных, розовых подвязках//
уже под утро впёрлись херувимы
с попкорном, кока-колой, на мобилах;
вломились, как ОМОН или гестапо
все — девочки, в воздушных, легких платьях
и голосами, как у куклы Барби, —
ворвались в дом: как танки в душ, как нож под ребра//
* * *
как сказал однажды повелитель джиннов,
выпущенных из бутылок Клейна:
«одинок тот, кто не населяет пространство своими
призраками…»
он надел бронежилет и плащ-палатку,
вставил обойму в УЗИ
и ушел на ночную работу,
мимо огненных маков, трепещущих в саду на ветру//
а в саду на ветвях висели золотые наноэмбрионы,
и чешуекрылые гарпии чистили клювы о копыта
хрустальных яков,
и сонмы невидимых ангелов пели многоголосо,
словно звучали сотни компакт-дисков//
а под деревом Джабб
синеглазый отрок, сын одиннадцати королев,
рассказывал детям Шахерезады диковинные
и нелепые истории
из Sun, Bild и National Geografic
о камнях Стоунхеджа, заснувших летаргическим сном,
об окровавленных тампонах уже не принцессы Дианы,
о том, что ни один мудрец так и не стал Богом,
и внимали ему//
а над ними парил ЗмейОгненныйВолк,
покрытый пылающей чадрой,
оставляя после себя длинный искристый шлейф//
и в каждом дупле седобородые кибермедиумы
пили заговоренные квинтэссенции и экстракты
и писали историю Будущего//
и за тысячами мониторов
рядами сидели тысячи блоггеров,
переписываясь друг с другом//
а на небольшой полянке, хрипло ухая и гукая,
дулись в очко на щелбаны
мрачные одутловатые седовласые тени привидений
Чука и Гека//
а за кустами жимолости, где пруд,
шла нормальная ночная жизнь:
ежики ежились, пежики пежились, щучки щурились,
лютики лютовали, а нежить нежилась — изнеженная нежить//
скрывая лицо под капюшоном,
джинн быстро прошел потайной, невидной тропинкой,
на ходу хмуро размышляя о перспективах Нового Мироустройства
и о действиях, которые предстоит предпринять//
он совсем немного не дошел до трассы,
где ждал джип с телохранителями,
когда в голову ему ударили две пули, выпущенные
из «беретты»//
джинн упал лицом в холодную, склизкую, после высохшей лужи, землю,
и прежде, чем его сознание растворилось в вечернем тумане,
он успел подумать, что умирает не по фэн-шуй//
пули вылетели из-за дерева Ури,
где укрывался убийца — Вильям Оккам//
Вильям Оккам! — Землехранитель! — реостат внешних
и внутренних факторов,
имеющий собственные взгляды на Новое Мироустройство//
— считай, что не умираешь, — тихо произнес В.О., — просто уходишь
пораньше, чтобы избежать толкучки…
затем улыбнулся, и дунул на струйку дымка,
вьющуюся из ствола «беретты»
и дымок
унесло ночным бризом
а сад растаял//
(как и не было)
35 
